Помойник - [27]
— Он самый.
Они все изменились в лице и едва ли не с глубочайшим почтением уставились на меня. Словно я был высоким зарубежным гостем.
— Значит, ты кем ему будешь? — поинтересовался кряжистый мужик.
— Племянником.
— Что ж ты сразу нам не сказал? Ходил зачем-то кругами? Извини, мы иногда тупим. Да ты не стой столбом. Садись. Хочешь, на мое место? Или — вон. — Он поставил на попа лежащий возле него деревянный ящик. А его приятель услужливо застелил грязные и влажные доски относительно чистым и сухим лоскутом материи.
— Давай тогда уж познакомимся, — предложила бомжиха. — Как тебя зовут?
— Володя, — ответил я, подумав, что Владимир прозвучало бы сейчас слишком официально. В особенности, если добавить еще и отчество.
— А мы, Вова, попав сюда, позабыли о своих прежних именах. Они остались в нашей прошлой жизни, — сказал кряжистый мужик, пытаясь выудить неловкими пальцами сигарету из помятой пачки. — Здесь меня зовут Крохля.
— Странное имя.
— Ничего странного. Есть такая утка Крохаль. При опасности она ныряет под воду, и ее становится не видно. Никому не известно, что она там делает и чем занимается. Понимаешь, я два срока отмотал в тюрьме. Жил бы я в городе, меня бы опять упекли в тюрьму. За какую-нибудь мелочь. Одно спасение от наших властей — мусорный полигон.
— Ясно, — сказал я.
— Это — Басмач, — кивнул он на сутулого мужика.
— Как есть, вылитый басмач, — вставила бомжиха.
— Он наш, русский. Но жил в Средней Азии. Нет, чтобы выращивать у себя на родине в Ферганской долине дыни, потащила его нелегкая на заработки в Россию. Заработал — ничего не скажешь. Басмача, как принято у нас, избили и ограбили. Причем свои же земляки-азиаты.
— Будь они прокляты, зверюги! Отобрали даже паспорт! — дополнил тот картину.
— Шут с ним, с паспортом. Повезло, что хоть не убили. Вопрос, Вова, куда было ему идти? Ответ: кроме помойки, некуда. Так, а эта оторва — моя баба.
Приподнявшись, бомжиха церемонно склонила голову. Сам же Крохля с удовольствием задымил сигаретой, добытой наконец-то из пачки.
— Кастра? В честь Фиделя Кастро, что ли? — спросил я.
— Как же, дался мне этот старпер, — хмыкнула женщина.
— Нет, говорит, что она Вероника Кастро. Это из «Богатых, которые тоже плачут». Говорит, что скрывается у нас, на свалке, от своих поклонников. Достали, говорит, в Бразилии. Прохода не дают, — заметил Крохля. — Про нее я наверняка ничего сказать не могу. Бабская душа для меня — потемки. Всякий раз она сочиняет про себя новую историю. Опять же, постоянно меняет собственные имена. Я уж в них запутался. Но сейчас она точно — Кастра. Ну а это — Жулька, — показал он на черную дворнягу с белым пятном на груди.
— Привет, Жулька! Как дела? — спросил я. Собака посмотрела на меня гноящимися глазами, вильнула хвостом и принялась яростно искать блоху на спине. Судя по всему, дела у нее обстояли очень неважно.
— Без псины здесь никак не обойтись. Без нее хана. Она нас охраняет и проверяет всю нашу пищу, — пояснил Крохля. — Теперь у меня есть хорошее предложение. Выпить за знакомство.
Он вытащил из котомки, лежащей у его ног, литровую бутылку с какой-то подозрительной мутноватой жидкостью и, лукаво подмигнув, взвесил ее на ладони. Басмач и Кастра, как по команде, тут же протянули к нему свои заляпанные эмалированные кружки.
Но Крохля бросил на них укоризненный взгляд. Кастра кивнула и, с извиняющейся улыбочкой, поспешила вручить мне сколотую фаянсовую чашку, выуженную из той же котомки. Потом, немного поразмыслив, взяла чашку обратно, вытерла ее изнутри скомканным носовым платком и вернула мне.
— Спасибо, ребята. Но я не буду, — сказал я, борясь с тошнотой, подступившей к горлу.
— Неприлично отказываться хлебнуть за знакомство. Как-то не по-нашенски. Не разбивай компанию. Обещаю, что ты не загнешься от этой выпивки.
— Понимаешь, я недавно выписался из больницы, — заметил я. — Врачи запретили. Поэтому ты не настаивай.
— Что такое, Вова?
— Сотрясение мозга.
— Сочувствую. Тогда, конечно, воздержись временно. А мы хлопнем по маленькой. Без водки у нас, на свалке, нельзя. Без нее — полный каюк. Пропадешь. Как иначе убережешься от всякой заразы? Приходится, стало быть, употреблять водку с самого утра и до позднего вечера. В целях профилактики. Ну, поехали! За знакомство!
Они дружно выпили, смачно крякнули и сделали по глотку из одной бутылки с минеральной водой. Сразу заметно ожили и повеселели. Крохля был прав. Без спиртного, действительно, им было нельзя. Как можно трезвыми глазами взирать на окружавший их мир?
— Вова, хочешь бананьев? Вкусные! Полезные! У нас тут их на днях полфуры сгрузили. Давай возьми с собой. Сколько утащишь, — предложила Кастра и показала на картонную коробку за своей спиной. — Мы ели их, ели. В обезьян уж красножопых превратились.
Я было заколебался. Бананы выглядели ни чуть не хуже тех, что продавались на столичных рынках. Но потом подумал, что со свалки, как и кладбища, не следует ничего брать, и тактично отказался. Обойдусь и без бананьев.
— В городе плохо. Там живут несчастные люди, — икнув, пустился в рассуждения Крохля. — Но они считают, что у них нормальная жизнь. Чепуха! Это у нас нормальная жизнь. Мы свободные люди. Мы не боимся ничего потерять.
После атомной войны, в которой человечеству все же удалось выжить, постепенно начинает налаживаться привычная жизнь. Но проблем у людей много — одна из них чрезмерно расплодившиеся крысы. С ними и ведет каждодневную борьбу главный герой произведения. Впрочем, оказывается, бороться ему придется не только с крысами.
Повесть о мистической связи вымышленного мира произведения и реального. О том, как литературный персонаж становится автором жизни своего создателя.
В динамичном подростковом триллере Пола Блеквела «Подводное течение» Кэллум Харрис выживает после падения в водопад, но придя в себя, парнишка понимает, что его жизнь кардинально отличается от той, которая была раньше. Его родители разошлись, а теперь они снова вместе. Брат Коул был звездой футбола, а теперь он парализован. И сам Кэллум, который всегда был тихим и непопулярным пареньком, внезапно становится накачанным спортсменом, за которым увиваются сразу две сексуальные девчонки. Есть еще одно отличие, которое стоит всех прочих вместе взятых — бывший лучший друг Кэллума хочет его убить.
Найти отличную работу в разгар кризиса, разве это не удача? Переехать в большой и комфортный дом, разве это не радость? Прикоснуться к тайне, разве это не приключение? Как оказалось, не всегда.
ВЫ ВИДЕЛИ ЭТУ ДЕВУШКУ? В городке Ган-Крик, штат Невада, в самый разгар страшной бури бесследно исчезает девушка-подросток. Вторая за девять лет. Похожие случаи. Похожие обстоятельства. Только в прошлый раз девушку нашли. Мертвую, в колодце рядом с рекой, служащей источником городского водоснабжения. Убийцу так и не поймали. По мере того, как маленький городок мобилизуется и начинает поиски недавно пропавшей Дженнифер Томас, на первый план выходит один подозреваемый. Но делал ли он это? Или здесь замешано что-то еще? Что-то, чего никто не мог и представить? Для подруги Дженнифер, Кэсси Карлино, самое худшее еще впереди.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Вы прошли ПЕРЕРОЖДЕНИЕ. Вы встретили ДВЕНАДЦАТЬ. Войдите же в ГОРОД ЗЕРКАЛ ради окончательной расплаты. Город, в котором выживших ждет второе пришествие невыразимого зла. Двенадцать были уничтожены 20 лет назад, и ужасающий век тьмы, обрушившейся на мир, закончился. Оставшиеся в живых постепенно выходят из убежищ. Они мечтают об обнадеживающем будущем и полны решимости построить общество заново. Но далеко, в мертвом мегаполисе, ждет он: Зиро. Первый. Отец Двенадцати. Мучения, которые разрушили его человеческую жизнь, преследуют его, и ненависть, порожденная его перерождением, горит ярко.