Помощник хирурга - [41]

Мальпиги, Сваммердам, Рэй, Реомюр, Бриссон, свежие работы французов, включая эссе Кювье,[11]которого он сам ещё не видел. Доктор присел на подлокотник кресла и пролистал первые главы, затем отправился в кабинет сэра Джозефа, чтобы взглянуть на описываемое в книге насекомое. Ящик за ящиком, заполненные любовно умерщвлёнными созданиями, приколотыми булавками и подписанными. Во втором ящике он обнаружил очень редкого гинандроморфа, желтушку шафрановую, одновременно имеющуюпризнаки самца и самки, а под её научным названием подпись: «В подарок глубокоуважаемому другу, доктор П.Х.» Эти инициалы он использовал на службе в то время, когда подарил Блейну бабочку: сэр Джозеф всегда был начеку, и кроме него самого никто бы не смог расшифровать многочисленные инициалы, красующиеся на внушительном количестве образцов в этой обширной коллекции, особенно экзотических жуках, как определил Стивен, некоторых с Явы, моря Сулавеси, Цейлона и Счастливой Аравии,[12] без сомнения дары широкой сети агентов, всех столь же безымянных для него, как и он для них. Мэтьюрин нашёл своё насекомое, болезненного вида долгоносика, и вернулся к тексту, наклонив книгу и футляр так, чтобы они оказались в круге света. Сэр Джозеф продолжал читать.

Стивен с головой зарылся в аргументацию Кювье. Она была убедительна, изящно изложена, хотя где-то вкралась ошибка: доктор вернулся на пару страниц назад, пальцем указывая на хоботок долгоносика, но ссылки на иллюстрацию оказались неясными. Не проведи он весь день в дороге и не будь часть его разума так занята Дианой, возможно, ошибку было бы проще обнаружить. Подчас мысли было трудно контролировать и не будь доктор этим занят всё время, он бы уже оплакивал смерть Дианы, по крайней мере, смерть бесконечно воспетого мифа. Безрадостная, унылая, монотонная горечь. Эта скорбь не была чиста — она больше не занимала его целиком, возможно потому что всё чаще и чаще, самым неожиданным способом, старый миф и новая реальность обретали склонность сходиться в одной точке. Возможно, размышлял он, причиной тому был брак:

они были знакомы очень давно и хотя по существу оставались посторонними, судьбы их невероятно переплетались. Диана Вильерс. Стивен уставился на танцующее пламя и Кювье отступил, померк, стал бесконечно далёким.

Возвращая Стивена в эту приятную комнату, сэр Джозеф глубоко вздохнул, сложил бумаги в папку и обогнул стол.

— Дорогой Мэтьюрин, — произнёс он, тряся руку доктора, — я в замешательстве. В

письме об успехах «Леопарда» все комплименты уже были использованы, и теперь я могу лишь повторить их вновь. Вы здорово потрудились, сэр, просто здорово. И я трепещу, честное слово, буквально трепещу, когда думаю о риске, на который вы пошли, чтобы привезти эти бумаги.

Слова похвалы продолжали литься, красивые, великодушные и искренние.

— Вы ничего не имеете против ужина, сэр? — добавил Блейн в конце. — У меня есть бутылка, которую мне бы хотелось распить, чтобы отпраздновать ваше возвращение. Nata

mecum consule Buteo[13]. Последняя бутылка, что у меня осталась. Хоть бы оно не скисло.

Вино совсем не скисло —настоящее пристанище благородства — и когда они его пили после порции омлета, фаршированных костей и сыра стильтон, сэр Джозеф постучал пальцем по папке.

— Мистер Джонсон, должно быть, невероятно интересный человек. Эти записи показывают его прогресс от одарённого любителя к профессионалу. Поразительно стремительный прогресс, словно ему и его коллегам удалось за несколько лет усвоитьопыт нескольких поколений. Конечно, его обхитрили французы, но это может случиться с каждым. А своей сетью в Канаде он может гордиться. Что это за человек?

— Довольно молод, в избытке наделен силой ума и жизнерадостностью. Наверное, его можно назвать привлекательным. Конечно же, ему свойственны естественные, благородные, располагающие к себе манеры и хотя я считаю, что любовь к власти можно считать главной его характеристикой, внешне он не производит впечатления амбициозного, доминирующего, своевольного субъекта. Унаследовал весьма значительное состояние. Крепок от природы. Я не хочу сказать, что существует определённая связь между причиной и следствием, но он с трудом терпит противоречия, или что-либо, мешающее его планам. Поскольку он умный, необыкновенно упорный и решительный человек, один из тех, кто может прибегнуть к большим личным средствам, когда надлежащее финансирование недостаточно или несвоевременно, его можно считать весьма опасным соперником. К примеру, я убеждён, что именно Джонсон нанял двух приватиров, чтобы устроить засаду нашему пакетботу: уверен, что он предложил им весьма значительное вознаграждение за наш захват. Они поджидали на пути шлюпа, везущего оригинальные рапорты и дали ему пройти. Нас же преследовали с упорством, которое может быть объяснено лишь возможностью получить огромную прибыль.

Несомненно. В данном деле у Джонсона имелся весьма сильный мотив.

— Вы правы, — сказал сэр Джозеф: осталось не ясным, то ли он имел в виду, что полностью понял мотив Джонсона, то ли это было обычное подходящее в данном случае выражение. Вновь наполнив бокалы и полюбовавшись цветом напитка, поднеся его к пламени свечи, сэр Джозеф усмехнулся.