Помощница судьбы. Пенталогия - [78]

— Интересненько. Значит, в поисках заработка я моталась по городам и весям… Ты знаешь, где я жила?

— Тебе зачем? Хочешь опять поджариться?

— Хочу заскочить и забрать свои вещи. Думаю, в них найдется много нужного.

Алкен не выдержал и подошел ко мне:

— Когда мы идем? Нельзя терять ни минуты!

Я встала и твердо сказала сразу обоим:

— Парень! Не знаю, как звать тебя, ты — здоров и свободен. Тебя проводят к краю леса, и можешь идти на все четыре стороны. Мы друг другу ничем не обязаны.

— Алкен! Я обещала идти с тобой на поиски. Мы пойдем. Но, во-первых, мне надо поесть. Я сутки на ногах без еды и воды. Во-вторых, мне надо из города утащить свои вещи. Поэтому, пока я занимаюсь своими делами, ты объясни своему племени, зачем ты уходишь, и оставь нового вожака вместо себя.

— Я иду с тобой. — Хмуро сказал Алкен. — Город — не место для одинокого котенка.

— Алкен, не стоит. Все-таки, я больше человек, чем кошка. Жди меня на опушке леса на закате.

Вожак с сомнением посмотрел на меня и тихо растворился между деревьев. А рядом со мной и мальчишкой появился молодой серый волк.

— Веди, что ли… — попросила его я. И мы с парнишкой отправились следом.

— Куда ведет нас волк? — не выдержал он.

— К городу. Это меня. Я хочу поесть и собраться. Потом мы встретимся с Алкеном и уйдем на поиски.

— А я?

— Что ты?

— Я тоже хочу с вами. Мне все равно, куда идти, лишь бы подальше. Возьмите меня с собой!

— Зовут тебя как?

— Кленис.

— Так вот, Кленис, дорога может быть долгой и опасной. И безденежной.

Тот махнул рукой:

— Вот с этим проблем точно не будет!

Я хмыкнула:

— А у нас с тобой?

И мы оба засмеялись. Дойдя до лесной опушки с видом на городские стены и полусгоревший эшафот, мы простились с волком и посмотрели друг на друга.

— Так ты знаешь, где я останавливалась?

Глаза мальчишки сверкнули решительным огнем, а подбородок на чумазой мордахе упрямо выдвинулся вперед:

— Мы пойдем вместе!

— Э, нет. Вдруг тебя изловят?

— Ты же ведьма! Заколдуй меня так, чтобы никто не мог узнать!

Я подумала и поскребла затылок:

— Давай попробуем. Может, и правда, что получится.

Итак. Идентифицируют знакомого человека, в-основном, по лицу. Значит, меняем черты лица. Волосы у него грязно-коричневые. Короткие. Будем делать длиннее, меняя цвет.

И я потянула волосы в рост, одновременно осветляя до максимума. Тяжеловато, со скрипом и матерком в моем исполнении, волосы начали шевелиться и удлиняться. Минут через двадцать на голове мальчишки выросли очаровательные блондинистые кучеряшки длиной по плечи. Я захихикала. Он вскинул подбородок и метнул в меня нервный взгляд.

— Все хорошо! — давясь смешком, успокоила я его. — Ты похож на ангелочка!

— Кого? — удивился парнишка.

— На пушистое облачко. Не вертись. Буду ваять дальше.

Я поднатужилась и поменяла ему цвет глаз с серого на синий. Уж очень красивыми были глаза Одинокого Пастуха! Подрастила реснички и бровки, сделав их немного светлее. Всего-то ничего, а передо мной стоит совсем другой человек!

Подойдя к нему вплотную, я подвернула рукава его безразмерной фуфайки и, нагнувшись, оторвала обтрепанные и грязные концы его бесформенных штанов.

— Душка, а не мальчик! — откомментировала я свою работу. — Теперь не пугайся, но по улицам с тобой тоже пойдет мальчик.

Балахон, одетый сердобольными горожанами на меня для казни, давно исчез, а на моем теле красовался костюм народа пум — рыжая рубашка и черные штаны. Длинные волосы, конечно, мне было резать бесконечно жалко. Но, с другой стороны, в дороге мужчина с двумя пацанами вызывает гораздо меньше вопросов и встречных взглядов, нежели с девчонкой в компании. Грустно вздохнув, я вырастила на руке бритвенной остроты коготь и, зажав волосы в кулак другой рукой, безжалостно начала их срезать. Через минуту под деревьями стояли два мальчика. Закопав пряди под кустом, мы, наконец, поспешили в город.

Мальчишка шел рядом и все косился на меня так, что я не выдержала:

— Ну?

— Что? — покраснел пацан.

— Это я тебя должна спросить: что?

Парень покраснел еще больше и выдал:

— Ты, оказывается, такая маленькая! Понимаешь, когда я умирал, толком тебя и не разглядел. Думал, взрослая женщина. А ты — совсем девчонка. Сколько тебе лет?

Я подумала. Ростом я гораздо ниже его, хотя раньше казалось, что не намного. А сейчас, когда он выпрямился, оказалось, не достаю ему и до плеча. Пусть тогда мне будет лет… двенадцать. Пусть считает младшей сестрой. Оно спокойней для всех. Скосив глаза кверху, закусила губу и сказала:

— А как сам думаешь?

— Ну, лет десять.

— Двенадцать. Но не забывай, что я — ведунья. Мы, бабки-ежки, умнеем не по годам.

— Кто? — опять удивился он.

— Фольклор. — выдала еще одно непонятное слово. — И меня зовут Ир. Не забудь, что я — парень.

Кучерявое облачко согласно мотнуло головой.

— А мы что, пойдем через ворота? — спросила я, разглядев стражников, тоскливо глядящих по сторонам.

— Нет, тут, в стене, есть пролом. Наши все знают. Прыгай! — он дернул меня за руку, и с маленького мостика мы полетели в кусты, изобильно росшие на дне мелкого ручейка.

Пригнувшись, чтобы со стен нас было не видно, мы по руслу приближались к стене. Ручей, за свою многолетнюю историю, промыл под стеной большую дыру. Поколения градоначальников ее заделывали, а вода и умелые руки ночных ходоков благополучно снова ее разрывали, пока самый мудрый правитель не поставил в камень просто металлическую решетку. Ночная братия, возмущенная этим коварным поступком, прутья подкапывала и разжимала. Так что для ребят нашей комплекции не составило особого труда пролезть на укрепленную вражескую территорию. Скоро мы с Кленисом шагали по грязным и узеньким улочкам, благоухающим помоями и отходами жизнедеятельности. Трехэтажные домики, стоявшие настолько близко друг к другу, насколько было возможно, загораживали крышами светлое небо, оставляя земле грязь и сырость тухнущих нечистот. Изредка мимо нас пробегали подозрительные личности, кутающиеся в рванье и скрывающие лица.