Помощница судьбы. Пенталогия - [77]

И вот у нас выросли новые щенки, и научилась защищаться бывшая молодежь, ставшая в одну ночь ветеранами… Она для меня — Богиня, недосягаемая и прекрасная. Я ей обязан жизнями моих родных и друзей. Пойми, девочка, — Вожак с болью посмотрел мне в глаза, — я сделаю все, понимаешь, все, чтобы она жила, чтобы радовалась каждому цветку и встречала песней каждое утро…

Волк отвел от меня взгляд и посмотрел в небо.

— Я все сказал. Решать тебе.

А я давно размазывала кулаками бежавшие из глаз слезы, даже не заметив своего обращения. Подтерев ладонью хлюпнувший последний раз нос, посмотрела на Волка.

— Как Вас зовут? — тихо спросила его.

— Можешь звать Алкен.

— Алкен, Вы действительно готовы ради нее на все? Это очень важно. Подумайте.

— Думать не о чем. — Он повернул ко мне серебряную голову и кивнул. — Говори.

— Вам это может показаться странным и глупым, может, неправильным. Но я видела… Алкен, Королева леса влюблена… Он оставил ее, не ответив на искренние чувства красавицы дриады. Сказал, что ему не нужна ее душа.

— Кто он? Ты можешь его описать? Я найду его даже на дне океана и притащу к ней! — Волк вскочил и быстро зашагал по поляне. Глаза метали молнии, а волосы на голове вздыбились, как шерсть на загривке.

— Я не знаю, он не назвался. Только могу описать.

— Говори!

— Он играет на флейте и ветер послушен его музыке. Деревья и птицы поют вместе с ним. Он умеет обращаться в большую птицу с белыми крыльями и летать среди облаков в солнечном небе. Еще он сказал, что уходит за закатным ветром и чтобы она забыла его… — Сумбурно рассказала я то, что видела глазами прекрасной Королевы.

Волк перестал ходить и посмотрел на меня.

— Ты уверена в том, что видела?

— Конечно. Он был синеглаз и черноволос. В черных брюках и белой развевающейся на ветру рубашке с кружевами. У него тонкие пальцы и блестящая флейта. Когда он улетал, Королева говорила: люблю… хочу видеть и слушать его во сне, если не получается наяву… Вы знаете, о ком я говорю?

— Да, девочка. Он — высший дух, иногда спускающийся на нашу землю добавить в окружающий мир несколько нот радости и волшебства. И ей действительно не надо было видеть Одинокого Пастуха за его работой.

— Почему?

— Души, созданные для жизни земной, всегда тянутся к любви небесной. А он живет в ней, щедро одаривая наш мир, спускаясь к нам. И вечно юная Королева со всей пылкостью неискушенной души потянулась к нему за светом чистой неземной любви.

— И что нам теперь делать? — спросила я у Волка.

— Искать Пастуха, девочка. И уже его спросить об этом.

— И как мы попадем на небеса? — не удержалась я от глупого вопроса.

— Раз он спустился, значит, пока где-то на земле. Да! — загорелись два янтаря. — Мы идем его искать!

— Стой! — заорала я вслед обернувшемуся зверем Волку. — А мой мальчик? А поесть?

Мой пациент сидел на полянке, скрестив ноги и волком взирая на своих безмолвных охранников по обе стороны от себя. Алкен кивнул головой, благодаря соплеменников за службу и отпуская их. Те молча поднялись и, не торопясь, потрусили под сень деревьев, не издав не малейшего шороха.

Парнишка поднял голову и посмотрел на нас.

— Извини, что пришлось оставить тебя в лесу спящим. Неотложные дела, знаешь ли… — улыбнулась ему, присаживаясь рядом. Вожак остался стоять невдалеке под деревом. — Как ты себя чувствуешь?

— Ты вылечила меня, ведьма? — он повернул голову и посмотрел мне в глаза.

— Не надо было? — удивилась я.

— Не надо. — Отрезал он. — Сейчас бы я уже был навсегда свободен.

— А чем ты так занят?

— Мне придется возвращаться в город и продолжать отрабатывать долг отца.

— Зачем? Это его долги, пусть сам и возвращает. — Подняла я брови.

— Он продал меня в счет долга. Теперь я до совершеннолетия принадлежу гильдии.

— Глупости. Считай, ты уже умер. Все видели, как ты болел, и, если не появишься среди них, думаю, по тебе никто не будет плакать.

— Мне идти некуда. С детства не уходил дальше городской стены.

— Может, родственники какие в других городах или селах остались?

— Нет у меня никого. Да и отец мне настоящим отцом не был. Говорил, нашел меня, когда шел зимой через лес. Поэтому я и кашлял всегда, что застудился еще маленьким. Хоть он не бросил меня тогда и вырастил в своем доме, родным и близким человеком так и не стал. Он неплохой, но уж очень выпить любит. Как капля в рот попадет, не остановится, пока черти мерещиться не начнут.

Мальчишка встал с земли и размял ноги. А потом посмотрел в небо и засмеялся:

— Я — свободен! — Затем посмотрел на меня серыми теплыми глазами. — Домой я не пойду и в город не вернусь.

— Как знаешь. Ты здоров и можешь делать все, что хочешь.

— А ты, маленькая ведунья? В городе ведь тоже не останешься?

— Конечно, нет. Слушай, а за что меня хотели сжечь?

Мальчишка рассмеялся:

— Ты посоветовала жене мэра для похудания пить слабительное.

— Я что, была не в себе?

— Не знаю, — развеселился мальчишка. — Ты ей сказала, что от жира избавляются двумя путями: через рот — его заклеивают, и через задницу — расставляют ноги пошире и ставят клизму. А в промежутках — пьют слабительное.

— А зачем она пришла не к лекарю, а к простой девчонке?

— Так, когда ты остановилась в нашем городе, пять человек от смертельных болезней вылечила, и это не считая обычные хвори!