Помощница лорда Хаксли - [23]

Я посмотрела ему вслед, непонятно, почему, вздохнула, и вошла в дом.

***

– Дилли! Ты вернулась!

Дэйв выскочил из комнаты и кинулся ко мне, но на полдороге остановился и согнулся в приступе кашля.

– Дэйви, ну зачем ты так носишься? – Я обняла брата и пригладила его непокорные вихры, дожидаясь, пока кашель утихнет. – Конечно, я вернулась. Не думал же ты, что я останусь на работе до завтра?

– Тебя так долго не было, – успокоившись, вздохнул Дэйв и поднял на меня глаза. – А к нам твой учитель приходил.

– Кто?

Я сняла шляпку и поправила волосы. Ноги гудели от усталости, но я не торопилась разуваться. Мне нужно было пару минут постоять рядом с братом, почувствовать его, дождаться, чтобы отступили все страхи, что мучили на протяжении дня. И убедиться, что Дэйву не стало хуже. Я никому бы в этом не призналась, но, каждый раз, торопясь домой, я боялась, что застану брата умирающим. Как папу.

– Ну, тот, к которому ты на курсы ходила, – отвлекая меня от тяжелых мыслей, сказал Дэйв.

– Профессор Эббот?

Я удивленно посмотрела на брата.

– Ага. Он какие-то книги принес. И деньги оставил. Вот, смотри, целых пять гиров!

Дэйв потянул меня в комнату и подвел к столу, на котором действительно лежали несколько монет и стопка книг.

– Он сказал, что потом еще принесет, когда ты эти в порядок приведешь.

Я глядела на аккуратно сложенные книги и не могла поверить. Неужели мне так повезло? Это же настоящее чудо! Боже, храни профессора Эббота!

– Так это замечательно! Дэйв, ты понимаешь, что теперь мы точно справимся?

Душу окатило такой радостью, что я схватила брата в охапку и изо всех сил прижала к груди. У нас все получится! Теперь у нас точно все получится! Просто невероятно!

– Дилли, ты меня задушишь, – фыркнул брат, и мне пришлось его отпустить.

– Ну-ка, посмотрим, что здесь.

Я перебрала стопку книг, внимательно рассматривая ветхие обложки, пострадавшие от времени страницы, полустертые буквы и нечеткие оттиски печатей. Работы предстояло много, но меня это не пугало. Главное, что она была. И что за нее платили.

– Дилли, я воды нагрел. И мяту заварил. Попьем чаю?

Дэйв заглянул мне в глаза, и я поняла все, что он не сказал. И о том, что испугался незнакомца. И о том, что соскучился. И о том, что волновался обо мне. И о том, что ему слишком одиноко в ветхом неуютном коттедже, который так и не стал нам домом.

Я улыбнулась брату и потрепала его по голове, отчего недавно приглаженные вихры снова встопорщились.

– Конечно, попьем. Тем более что у меня кое-что есть. Смотри.

Я достала из сумки припрятанный с обеда пирог и выложила его на тарелку.

– Это тебе.

– Нет, Дилли, давай пополам, – ответил брат, и его светлые брови сошлись на переносице. – Я один не буду.

– Не упрямься, я уже ела. Целых два куска. Так что, ешь сам. А я лучше чай попью.

Я убрала со стола книги, сняла с горелки старый латунный чайник, наполнила чашки травяным отваром и опустилась на продавленный стул. Дэйв устроился напротив. Он ел пирог, запивал его чаем и выглядел почти так же, как до болезни. Даже лицо казалось не таким прозрачным.

Я отвела взгляд и обвела им комнату. Домик тетушки Шарлотты был крошечным, но в нем имелись две спальни, которыми мы пользовались летом. Правда, с наступлением осени, когда ночи стали холоднее, нам с Дэйвом пришлось перебраться в одну комнату, чтобы не расходовать лишний уголь. Я перетащила туда стол и стулья, потом – сундук для одежды, а следом и домашнюю утварь, вплоть до магической горелки. И вся наша жизнь проходила теперь в этой небольшой полутемной комнате. Я, как могла, попыталась придать ей уют. Накрыла стол собственноручно заштопанной скатертью, которую нашла в тетушкиных вещах, поставила на окно привезенный из дома горшок с бегонией, повесила на окна простенькие ситцевые занавески.

И если еще вчера, в минуту отчаяния, я видела наш дом серым и неуютным, то сейчас он показался мне совсем другим. И даже простые тарелки на столе выглядели ничуть не хуже фамильного фарфора лорда Хаксли.

Теплый круг света от лампы отгораживал наш маленький мирок, и впервые за последние полгода я почувствовала, как разжимается холодный обруч, сковавший душу.

Рональд Хаксли

– Милорд, а вы сегодня вечером придете?

Мими, самая заводная из девочек мамаши Ванды, томно повела плечиком и подалась вперед, выставляя напоказ внушительную грудь.

– Мы будем вас ждать, – соблазнительно улыбаясь, промурлыкала пышнотелая милашка, а я вдруг на секунду увидел вместо нее совсем другую девушку.

Тонкие черты лица, изящная шея, непокорная прядь, выбивающаяся из простой прически, длинные ресницы, скрывающие тепло блестящих глаз. Аделина Грей. Заноза, доставшаяся мне вместе с проклятием.

В ней не было ничего особенного. Юная провинциалка, какие сотнями приезжают в столицу. Неглупая, но слишком наивная и неопытная. Таким в Уэбстере приходится особенно несладко.

– Мило-о-орд, – выдохнула Мими и подалась вперед, а я с трудом сдержался, чтобы не выругаться.

Ночь, проведенная с одной из лучших шлюх Уэбстера, показалась вдруг пресной, как проповедь епископа Карди. Спрашивается, и за что только деньги отдал? И ведь напряжение так никуда и не делось. Стоило только вспомнить Грей, как прижало так, что хоть на стену лезь!