Помни - [206]
Эний, наблюдавший за этой сценой с возрастающим удивлением, подумав, распряг и отпустил Миринду. Идея провести ночь у подножия башни была ему не по душе, но Раэрн явно никуда не собирался… не говоря уж о замершей в седле Ши'нтар… так что выбора, похоже, не было.
Покосившись на темную громаду башни, а потом на свою безмолвную спутницу, на лице которой подсыхали дорожки от слез, Эний отбросил мысль об ужине — в этом месте ему кусок в горло не лез. Раэрн же за последние два дня и вовсе ни разу не притронулся к пище. Ничего, кроме воды и дыма этих странных сушеных листьев, что он бросал в костер. Наркотик. Великие Боги! Вздохнув, Эний, сделав над собой усилие, подошел и сел рядом с ним — оставаться рядом с Ши'нтар или в одиночестве он сейчас просто не мог. Кайли повернул голову и смерил его хмурым взглядом.
— Интересно, о чем он думал, когда возводил это, — произнес он неожиданно. — И что такого видит в них твоя… сестра.
— Можешь попытаться узнать у нее самой, — заметил Эний осторожно, стараясь не выдать своего изумления и… да — и радости — он уже почти не надеялся услышать снова этот голос. — Признаться, я не ожидал такого.
— Да, — Раэрн опустил голову и посмотрел на свои переплетенные на коленях пальцы. — Она словно… она ведет себя так, словно знала… его. Но это… это же… это невозможно.
Эний отвел взгляд, не зная, что сказать.
— Я полагал, что это просто глупая причуда, — Раэрн вскинул голову, и в глазах его на мгновение вспыхнули отблески прежнего яростного огня, — но, похоже, я ошибся. Известно ли тебе, сантхи, кто она такая на самом деле?
Эний со свистом втянул воздух сквозь сжатые зубы.
— Разумеется, — обронил он тяжело. — Известно.
Раэрн обернулся и, посмотрев на него, болезненно усмехнулся.
— Но ты, конечно, не скажешь мне, — сказал он, не сводя с него глаз. — Хотя я уверен, ты понял, что я чувствую… чувствую… рядом с ней.
— В самом деле, — пробормотал Эний озадаченно. — Мне показалось…
— Показалось, что я веду себя так, как положено кайли, не так ли? — его усмешка стала горькой. — Что ты об этом думаешь, сантхи? Что обратной дороги нет?
— Я не слишком хорошо осведомлен о том, что именно чувствуют кайли, — Эний пожал плечами. — Но могу сказать тебе, что Ариана вряд ли сможет разделить твои чувства. Она… слишком погружена в себя для этого.
— Говоришь, исходя из собственного опыта? — прошептал Раэрн.
— И это тоже, — ответил Эний, не задумываясь.
— Понятно, — произнес кайли задумчиво. — Значит, ты пытался добиться внимания… своей сестры. Что же тебя остановило?
— Нечто недоступное мне ранее в полной мере, — Эний предпочел пропустить его колкость мимо ушей. — Любовь… и потери.
— Любовь и потери, — Раэрн внезапно рассмеялся. — А ты, значит, ни при чем? Дело не в тебе, да? Не в том, что она не любит тебя?
Эний бросил на него ледяной взгляд.
— Не смей говорить со мной в таком тоне! — процедил он.
Раэрн, на мгновение перестав смеяться, уставился на сантхи, широко раскрыв глаза от изумления, но затем согнулся пополам в новом приступе истерического хохота. Возможно, он не смог бы остановиться, даже если бы захотел.
— Что так развеселило тебя, маг? — поинтересовался Эний, с отвращением глядя на него. — Любовь? Или смерть?
— Смерть? — Раэрн посмотрел на него, а затем внезапно вскочил на ноги, раскинул руки в стороны и запрокинул голову, уставившись в затянутое тучами небо, и его смех неожиданно превратился в сдавленное рыдание. — Что ты можешь знать об этом, — прошептал он еле слышно. — О моей любви… о смерти…
Эний посмотрел на него снизу вверх и с ужасом понял, что серебристо-серый цвет одежд Раэрна изменился на черный.
— Что ты знаешь об этом, дитя информов, — повторил Раэрн с горечью.
Он замер, вглядываясь в ночные небеса, в тщетной попытке отыскать давно потерянное. Но небо безмолвствовало, равнодушное и холодное как всегда. Он опустил голову и посмотрел в глаза сантхи.
— Я мог бы, — прошептал он, заставив Эния вздрогнуть всем телом, — мог бы рассказать тебе о смерти. Все, что ты хочешь знать… и даже больше.
Эний попытался встать — и не смог. Колени подогнулись, заставив его опуститься обратно в траву.
— Раэрн?.. — прошептал он хрипло.
— Я и сам мертв, — голос кайли был глухим и безжизненным, — мертв уже слишком долго. Да… она права. Это неизлечимо.
Развернувшись, он направился обратно к дороге, не обращая больше внимания на глядящего ему вслед сантхи. В синих глазах Эния отразилось замешательство, когда Раэрн подошел к Ши'нтар и заговорил с ней, но он не осмелился помешать ему.
— Это очень древний меч, — сказал Раэрн, в спину Ши'нтар, стоявшей, уперевшись лбом в седло и не слышавшей, как он подошел.
— Что? — прошептала она, вздрогнув, словно пробудившись от долгого сна.
— Это меч, предназначенный для убийства кайли, — продолжил Раэрн, протянув ей на раскрытых ладонях свое оружие. — Или любой другой расы, способной к ускоренной регенерации тканей. Он может убить меня так же верно, как это сделал бы твой собственный меч, направленный против человека. И я хотел бы этого. Ты сможешь это сделать?
— Что? — на этот раз в ее голосе прозвучал откровенный ужас.
Что такое «Городские сказки»? Это диагноз. Бродить по городу в кромешную темень в полной уверенности, что никто не убьет и не съест, зато во-он в том переулке явно притаилось чудо и надо непременно его найти. Или ехать в пятницу тринадцатого на последней электричке и надеяться, что сейчас заснешь — и уедешь в другой мир, а не просто в депо. Или выпадать в эту самую параллельную реальность каждый раз, когда действительно сильно заблудишься (здесь не было такого квартала, точно не было! Да и воздух как-то иначе пахнет!) — и обещать себе и мирозданию, вконец испугавшись: выйду отсюда — непременно напишу об этом сказку (и находить выход, едва закончив фразу). Постоянно ощущать, что обитаешь не в реальном мире, а на полмиллиметра ниже или выше, и этого вполне достаточно, чтобы могло случиться что угодно, хотя обычно ничего и не происходит.
Главный персонаж — один из немногих уцелевших зрячих, вынужденных бороться за выживание в мире, где по не известным ему причинам доминируют слепые, которых он называет кротами. Его существование представляет собой почти непрерывное бегство. За свою короткую жизнь он успел потерять старшего спутника, научившего его всему, что необходимо для выживания, ставшего его духовным отцом и заронившего в его наивную душу семя мечты о земном рае для зрячих. С тех пор его цель — покинуть заселенный слепыми материк и попасть на остров, где, согласно легендам, можно, наконец, вернуться к «нормальному» существованию.
Согласно правилам вампирских кланов, Последний клан созданный Носферату, должен собрать всех своих собратьев в одном месте, избрать главу, выбрать город, где они останутся жить и прочее и прочее,но кому это надо? Вампиры Последнего клана жаждут пользоваться своими способностями, жаждут жить на полную катушку, какие ещё правила? Большая сила, это большие возможности и идёт к чёрту весь мир — вот то, что могло бы стать их девизом. Содержит нецензурную брань.
Между песчаными равнинами Каресии и ледяными пустошами народа раненое раскинулось королевство людей ро. Земли там плодородны, а люди живут в достатке под покровительством Одного Бога, который доволен своей паствой. Но когда люди ро совсем расслабились, упокоенные безмятежностью сытой жизни, войска южных земель не стали зря терять время. Теперь землями ро управляют Семь Сестер, подчиняя правителей волшебством наслаждения и крови. Вскоре они возведут на трон нового бога. Долгая Война в самом разгаре, но на поле боя еще не явился Красный Принц. Все умершие восстанут, а ныне живые падут.
Никогда неизвестно, кто попадёт тебе в руки, вернее, кому попадёшь в руки ты, куда это тебя приведёт, и в кого превратит. Неизвестно, что предстоит сделать для того, чтобы мир не погиб. Неизвестно, как сохранить близких, которых у тебя никогда не было.
Давным давно поэты были Пророками с сильной магией. Из-за катаклизмов после войны чары в Эйваре пропали, и теперь песня — лишь слова и музыка, не более. Но, когда темная сила угрожает земле, поэты, что думали лишь прославиться своими песнями, получают задание важнее: вернуть миру утраченные чары. И путь в Другой мир, где остались чары, подвергнет опасности их жизни и проверит глубинные желания их сердец.