Помни - [182]

— Знаешь что? — проговорила Ши'нтар с кривоватой усмешкой.

— Что? — спросил Эний, пытаясь справиться с неожиданно охватившей его дрожью.

— Там, на Иллиарне, мы так старались узнать… разгадать все тайны… вернуть то, что было утрачено… и нам никогда не приходило в голову, что эта новая реальность, которую мы обретем в результате, может оказаться не столь привлекательной… может оказаться даже, что некоторые вещи вообще не стоит вспоминать, — закончила она тихо.

— Да, мне тоже казалось, что стоит лишь вспомнить, и все станет простым и понятным, — отозвался он, задумчиво глядя на нее. — И стало… я понимаю строение вселенной, много чего понимаю… но… да, ты права, мы, возможно, не обрадуемся этой новой жизни.

— И в то же время, невозможно было бы не пытаться вспомнить… а теперь… знаешь, теперь я в мире, где Рангольд мертв… и я не смогу даже голоса его услышать. Никогда.

— Постой-ка, — Эний вскинул голову. — Голос, что ты слышала на Иллиарне, ему как раз не принадлежал. Или я неправильно понял? Это не Рангольд Савьер отыскал тебя. Этот твой… ангел-Хранитель… кажется, его имя было Тарьен…

— Тарьен… — прошептала она, словно эхо, — но это не он говорил со мной. Был другой, кроме него…

— Да. Но это не был и Рангольд Савьер. Он сам тебе сказал, что это не его имя — я слышал, мы ведь были рядом. И Тарьен тоже не считал его Рангольдом.

— Я не чувствовала тебя, — заметила она с сомнением. — И Тарьена тоже.

— Но я чувствовал, — отмахнулся он. — А Тарьен был занят тем, что помогал нам не попасть во Врата. Этот маг… илар, возможно, или даже кайли… но уж точно не человек, а Савьер был человеком — я помню, как искал его для тебя, будучи машиной. Он, знаешь, совершил почти невозможное. Он боролся с защитными программами Этравена до последнего… и если бы не он, мы, возможно, не смогли бы избежать нового цикла в Матрице Врат. Хранители блокировали их перегрузкой полей, но этого могло оказаться недостаточно. Он дал нам время… но он ни разу не назвал своего имени и не сказал, где именно находится. Правда… — он замолчал и отвел глаза.

— Что? — спросила Ши'нтар резко.

— Боюсь, это не имеет значения. В одном ты права, прости, хотел бы я, чтобы было иначе, но… мне жаль, но… зная эти программы… они… словом… он не мог выжить. Просто не мог.

— Я это понимаю, — она не отводила глаз от синеющего в подступающих сумерках лезвия в ее руках.

— Э-э… Ши'нтар…

— Да?

— Ты же не собираешься… — он с опаской покосился на тонкое ультрамариновое лезвие. — В прошлый раз, когда мы провернули этот фокус… помнишь, что произошло? Иллиарн…

— Но тогда я хотела именно этого, — произнесла она жестко. — А вот как ты туда попал… ты ведь не должен был?

— Я просто не знал, что попаду. Честно говоря, я просто не хотел жить… таким. Быть машиной. Но Иллиарн… это стало неожиданностью, когда я вспомнил… я ведь был сантхи, не кайли и не Падший… но оказалось, что и нас внесли в программу, — он мрачно усмехнулся. — На всякий случай.

— Послушай, Эний… ты разбираешься в том, как… как создавать Путь…

— И что? — спросил он настороженно.

— Ну… мы могли бы вернуться, — она покрутила меч в руках. — Я хочу сказать… сквозь время… это ведь возможно?

— Нет! — он вскинул голову. — То есть, технически возможно но… Послушай, я понимаю твои чувства. Я и сам остался один — все, кого я знал, давно мертвы. Я бы хотел, очень хотел… но мы не можем вот так запросто вернуться назад. Я не могу отправиться на прежний Инсаир. А ты не можешь прийти к Рангольду Савьеру и рассказать все как есть. Рассказать, что вы оба погибнете. Это вызовет такие возмущения, что…

— Эний, — простонала она, глядя на него погасшими глазами, — пойми — я не могу… нет, я просто не хочу жить без него. Зачем нужно было это возрождение, этот побег, если в результате ничего не изменится?

— Ты что, предпочла бы остаться на Иллиарне? — осведомился он мрачно. — И дальше быть… быть их рабыней! Игрушкой…

— При чем здесь Иллиарн, Эний. Я видела Рангольда мертвым — ты хоть знаешь, каково это, знать, что я могу его спасти и ничего не сделать?! Мы могли бы предотвратить ту битву… столько жизней…

— Ты не можешь ничего сделать, — повторил он жестко, чеканя каждое слово. — Мы не должны ничего менять. И повторяю, на Иллиарне с тобой говорил не Рангольд. Он был мертв — мы оба видели это. И он не мог возродиться прежним.

— Но ведь мы тье-шан, — проговорила она умоляюще. — Почему бы не…

— Нет, — отрезал Эний, — невозможно. Даже для тье-шан. Временные возмущения, вызванные нашим визитом, сотрут нашу Линию, и мы просто… мы… все прошлое исказится, и, весьма вероятно, наше существование в этом отрезке времени станет попросту невозможным. И не только наше.

— Но это же Доминион! Ты сам говорил — здесь возможно все.

— О да, — сказал он раздраженно. — Законы мироздания здесь весьма податливы, но не до такой же степени! Мы и без того уже вывели себя из нормального временного потока. Мы уже сейчас находимся в прошлом — относительно времени нашей смерти на Иллиарне и в будущем относительно нашей гибели здесь… хоть в этом нам повезло. Но все равно, мы — неучтенные переменные, и если мы вмешаемся в ход основного потока, система попросту избавится от нас, чтобы сохранить свою устойчивость. Ты убьешь и его, и нас… и его новое воплощение, если оно существует, тоже. Ты этого хочешь?!