Помни - [172]

— Где мы? — Дэйна огляделась и с удивлением поняла, что они парят над огромной равниной.

— Это Кено-Сонь, место последней и самой жестокой битвы иттри и кайли, — голос звучал все тише, напряжение его воли было почти физически ощутимо. — Прошу тебя, посмотри… это все, что сохранила моя память… Посмотри, что я сделал возможным…

И Дэйна смотрела — смотрела, не в силах отвести взгляд… и видела, как серебристо-серые травы Кено-Сонь были вырваны с корнем, а возродившись, обрели цвета крови и боли…

И вдруг она почувствовала — с безмерным удивлением, пробившимся к ее сознанию лишь на миг, что незнакомец, которого она звала Рангольдом, но который на самом деле не был им, все еще не покинул ее… и более того, слившись с ней в единое целое, он пытается облегчить ее страдания и унять боль… а она — она кайли! И было что-то такое в этом соприкосновении душ… что-то, чего она не испытывала очень давно и уже не надеялась испытать вновь. И вдруг, в одно ослепительное мгновение, она осознала, что ей знакомо это прикосновение, такое бережное и властное одновременно, прикосновение, наполненное непонятной силой, способной дарить забвение и покой, потому что ни с кем и никогда больше она не испытывала ничего подобного… ни с кем, кроме… кроме… того, кто давно мертв? Но и Ши'нтар мертва… и все же кто-то так не считал — кто-то, кто, проникнув к миру-тюрьме, созданному иттрианами, сумел отыскать ее там? Тот, кого звали не Рангольд Савьер…

Но было кое-что еще… теперь, чувствуя прикосновения чужого разума, зная, кто она такая на самом деле, она также твердо знала, что ее касается сила кайли… и это было… неправильно… он не должен быть кайли… ведь не должен?! Она касалась сознания Охотников, касалась сознания илара и человека, но кайли — никогда…

… Дэйна задыхалась, не в силах справиться с болью. Она знала, что это всего лишь иллюзия, что это не она, а Кристиан лежит истерзанный на перекрестке миров… что это не она, а Рангольд Савьер умирает на поле боя от невыносимой нежности кайли… но это знание не спасало… Она касалась сознания, израненного настолько, что болью была сама мысль о подобном слиянии… демон кайли, способный лететь на крыльях ночи…

«Лети… — услышала она, — вспомни, ты умеешь…»

Лети… ее окутал призрачный свет… но память молчала, и падение не было для нее такой уж неожиданностью. Она неслась сквозь мрак, пока…

* * *

…не рухнула с высоты… в… комнату… спальню? В комнате темно. У дальней стены огромная кровать. Страх. Предчувствие боли… Все ее ощущения стали какими-то чужими… Ее взгляд скользнул по комнате… На кровати кто-то лежит… это… человек?.. Ей хочется рассмотреть его — она знает, что должна, но в комнате так темно… здесь нет окон — или за окнами ночь, нет источников света, хотя… нет, это уже не полный непроглядный мрак, а сумерки… Сумерки… слово отзывается в сознании болезненным эхом…

Дэйна подходит ближе, заставляя себя сделать шаг, а за ним — еще один, и еще… Над ложем разгорается тусклый серый свет, словно специально, чтобы она могла увидеть… еще один шаг… ее босые ноги утопают по щиколотку в мягком ковре… ее внезапно охватывает дрожь… ей как будто знакомо это место… но почему же тогда так замирает в груди и так болит сердце?.. Она заставляет себя повернуть голову…

Это мужчина… в церемониальном облачении… В церемониальном? Откуда, Господи, ей это знать?! Она не желает больше ничего видеть, но отвести взгляд выше ее сил… Ее тянет к нему… бесконечное сожаление и боль утраты перемешаны с безумным желанием вновь прикоснуться к нему, хотя бы на мгновение… ощутить его прикосновение… Еще один шаг… Его темные волосы заплетены в три косы, перевитые серебром… что это?.. кольца из драгоценных камней вплетены в косы… а на черном шелке одежд никаких украшений… на голове — широкая повязка, сплетенная из кожи и серебра… какой сложный узор… и как красиво… Взгляд цепляется за детали, не желая видеть главного… а руки холодеют, и сердце сбивается с ритма…

Его лицо все еще скрыто от нее милосердной тьмой… его лицо тьма… Ее взгляд останавливается на его груди, и она внезапно осознает то, чего не желала признавать, — его тело неподвижно… в нем нет дыхания… нет жизни… Тонкие руки скрещены на груди… руки мумии! Она наклоняется ближе, из ее груди вырывается рыдание… он… она знает, кто он! Она знала это всегда, она искала его… так же, как он искал ее… часть ее души была с ним, но он мертв… ее единственная любовь… и что же ей остается?!

Она опускается на край кровати, в глазах темнеет, но слез нет и невозможно облегчить эту боль… столько лет… тысячи жизней… ослепительные мгновения их невероятных встреч в ее снах… Протянув руку, она касается его руки… как необходимо ей было это прикосновение! Но его руки холодны как лед, а пергаментная кожа под ее пальцами готова рассыпаться в прах. Его лицо — обтянутый кожей череп… глаза закрыты… губы плотно сомкнуты… Ее руки скользят по его плечам, по черному шелку его одежд, не ощущая под ним плоти… он — мрак…

Но он не мог умереть! Не мог… это несправедливо… нечестно… Она слышала его голос каждую ночь! Он жил — заставлял себя жить, в надежде на встречу… Что с ним случилось?«…у меня мало времени… прежде, чем их сеть убьет меня…» Иттри! Предатели и убийцы… Смертельный холод в груди… на губах терпкий вкус крови… Что будет с ней? Она не желает жить без него! Без его глаз, без его рук и губ, без его души, распахнутой навстречу ее душе… кем бы он ни был, что бы ни сделал прежде! Ее тье-шан… если то, что он говорил правда, он должен выглядеть как-то иначе… но здесь, в этот миг, это не имеет значения…