Помни имя своё! - [45]

Генерал пакистанских спецслужб Алим Шариф переночевал в отеле, название которого не знал и не хотел знать – туда он уже не вернется, хоть и заплатил за три дня. В кебабной, которую держал усатый и кучерявый армянин – он перекусил кебабом, заплатив за него втридорога от цены в Пешаваре – сказывалась блокада. Затем – он вышел и стал просто бродить по улицам, ожидая звонка на указанном в послании номере телефона. Телефон он держал включенным – он был куплен не в Пакистане, а в Таджикистане, заранее.

Звонок прозвенел.

На углу его окликнули. Он подошел, назвал себя. Контактер был один – ничем не примечательный молодой человек. Не спрашивая документов, он показал свои и поманил в проулок, где уже ждали…

Трое. Автоматы: два АКМС и один М4, которые в изобилии попадают в Иран из Ирака, скорее всего даже настоящий[40]. Генерал назвал себя…

Для того, чтобы организовать эту встречу – были предприняты немалые предварительные усилия с обеих сторон. Генерал был здесь далеко не первым гостем из Пакистана. Несколько человек – пересекли ирано-пакистанскую границу как рабочие и торговцы, чтобы вступить в контакт со Стражами Исламской революции, после начала войны полностью взявшими под контроль страну. Тайно, с огромным риском – они наладили кагал связи, теперь информация – попадая в Исламабад через обширную сеть агентов в странах Залива – перекочевывала и в Тегеран, в строго дозированным порциях, конечно же. Первоначально – иранцы не верили пакистанцам. Они вообще никому не верили, а Пакистан им представлялся страной гастарбайтеров и торговцев – типично иранское высокомерие[41]. Однако, когда стало ясно, что Аллах не спешит на помощь, что неверные и не думают унижаться и рассеиваться, а иранская ядерная программа оказалась пустышкой – они поневоле были вынуждены смириться и принять помощь от презренных пакистанцев.

Сегодняшний визит – должен был окончательно закрепить сложившиеся отношения…

Иранцы приблизились. Один из них имел странный прицел на своем автомате – скорее всего, комбинация оптического и лазерного прицела. Серьезные ребята.

Один из стражей – бросил вперед мешок, и он упал перед ногами генерала.

– Переодевайтесь. Полностью. Все свое сложите в мешок – потом вернем. Деньги можете оставить при себе, но только деньги, бумажник – в мешок…

Молодцы… Но не слишком. Генерал знал о том, что американцы уже разработали маяк слежения, который представляет из себя… денежную купюру. В качестве антенны – используется металлизированная полоса, один из защитных признаков настоящих денег.

Генерал не спеша переоделся. Одежда была простой и грубой – но подошла по размеру, значит – те, кто уже работает здесь, сообщили его размеры встречающим. Они работали, принимая информацию только в одну сторону – и генерал не знал вообще, живы ли они до сих пор и не идет ли он в ловушку. Теперь – вероятность смертельной ловушки снизилась… конечно, не исчезла совсем. Иранцы – мастера по части скрытности… как и пакистанцы.

Завязав шнурки на армейских ботинках – генерал вручил мешок пасадаранцам. Один из них – взял мешок и быстро пошел вглубь парка…

В доме со стеной, проломленной то ли бомбой, то ли саперным зарядом – оказались сразу три совершенно одинаковых Ниссана-Патруль иранского производства – отличные вездеходы для армии и рейдов, старые моторы с Евро-0 – но при этом вечные, неубиваемые машины. Они сели в одну из таких, одновременно все три Нисана взревели моторами и пошли через парк, меняясь местами в колонне как будто – по воле умелого картежника – каталы…

– Мы должны надеть на вас колпак – сказал сидевший рядом иранец – это простая мера предосторожности. Везде злоумышляющие и жиды.

Водитель, сидевший за рулем Ниссана – носил очки ночного видения. Машины – двигались совсем без огней.

– Я… – генерал Шариф запнулся, подбирая подходящее слово – плохо чувствую себя в темноте. Плохо…

Правило номер два. Если ты силен – покажи, что ты слаб. Если ты слаб – покажи, что ты силен. Не торопись – хвастаться перед врагом…

– Это обязательно… – сказал пасадарнец с тщательно скрываемым презреньем. Все-таки он не был дураком и догадывался, что человек, которого его послали встретить с такими предосторожностями – непростой.

– Тогда… я хотел бы говорить с вами. Просто говорить. Много ли у вас людей? Много ли людей поднялось на защиту Ирана?

– На защиту исламской революции поднялись все как один – отрезал пасадаранец.

Судя по тем данным, какие передавала агентура и судя по полупустому городу – далеко не все…

– А велики ли потери?

– Увы… многие стали шахидами… но смерть каждого из них будет отмщена. Вы слышали про недавнюю атаку в Персидском заливе?

– Она наполнила мое сердце гордостью. Есть еще те, кто сражается…

Пасадаранец не нашел в этих словах издевки. Видимо, сам верить в то, что говорит – и ожидает этого же от других. Фанатик.

– Время придет… и мы придем туда, откуда они пришли. И клянусь Аллахом… заставим заплатить за каждого из нас, ставшего шахидом…

О да, друг мой. И ты даже не представляешь, как быстро это произойдет…

* * *

Машины ехали… генерал не знал точно направления. Огромный Тегеран – делился внутри себя… на севере, у гор – жили богатые люди, на холмах Джамарана – строились небоскребы, ничуть не хуже чем в Дубае и Эр-Рияде, там продавали иностранную технику втридорога, там улицы представляли собой выставку последних достижений мирового автопрома, там, в магазинных витринах были все мыслимые и немыслимые бренды западной индустрии лакшери