Поместье Вэйдов - [6]
— Кто такая миссис Кингсли?
— Наша экономка. Белла живет в поместье с самого моего рождения, она просто душка!
Мама немного не в себе, миссис Кингсли — душка… Я постаралась вообразить их себе, однако у меня это плохо получалось.
— А кто еще есть из домашних?
— Иногда у нас подолгу гостит дядя Сьюард, они с мамой почти одного возраста.
— А твой отец?
— Он умер, когда мне было три года.
— У тебя есть братья или сестры?
— Только Тони, он на восемь лет старше меня. Признаться, я не видел его целую вечность. Да, у меня еще была сестра, но она умерла до моего рождения.
Мне рисовалась мама Джефа в широкополой соломенной шляпе, с большой корзиной в руке, склонившаяся над цветущим розовым кустом; пухлая, как пончик, миссис Кингсли вытирала полные белые руки о передник; дядя Сьюард попыхивал трубкой в седые усы… Мне хотелось разузнать о них поподробнее, но больше из Джефа вытянуть ничего не удалось. То ли он был слишком поглощен картами и торопился к приятелям, чтобы продолжить игру, то ли он нарочно о чем-то умалчивал, — как бы то ни было, мое безмятежное настроение омрачило первое облачко беспокойства. Но тут развеселая ватага моряков за стенкой грянула марш «В сердце Техаса», поезд, оставив позади перевал Сан-Бернардино, с ревом ворвался в просторную долину и очутился в самой гуще большой апельсиновой рощи. Я с изумлением смотрела на огромные оранжевые плоды, висевшие на низеньких желтовато-зеленых деревцах, точно рождественские игрушки на елке.
Мы въехали в Калифорнию.
Глава вторая
Мы прибыли к крытому красной черепицей вокзалу в Сан-Диего только к вечеру. Едва продравшись с чемоданами сквозь ораву штурмующих багажное отделение морских пехотинцев, Джеф крикнул такси. В машине он назвал шоферу адрес на Мэйвуд-авеню в пригороде Пойнт-Лобос.
Улицы были запружены автомобилями и людьми. Толпы рабочих, точно лемминги во время степного пожара, спешили к автостоянкам и к поджидавшим их автобусам, длинной линией выстроившимся вдоль тротуаров.
— Похоже на то, что мы угодили в самый час пик, — с досадой пробормотал таксист, пока мы еле плелись в общем уличном потоке. — Как раз в это время на авиазаводах кончает работу дневная смена.
Наконец промышленный район остался позади, и мы въехали в зажиточные кварталы города. Я смотрела по сторонам, затаив дыхание от восхищения. Вокруг стен оштукатуренных в разные цвета уютных домиков пламенели лиловые огоньки вьюна; тут и там на аккуратно подстриженных лужайках росли приземистые мохнатые пальмы с широкими желтоватыми листьями; другие пальмы, высокие, точно фонарные столбы, с гладкими ровными стволами и пышными султанами изумрудно-зеленых листьев на макушках тянулись бесконечным рядом вдоль шоссе. Справа в бухте белели на солнце тонкие как спички мачты прогулочных яхт, а далеко впереди, за рыжим обрывом каньона, появлялась и снова исчезала широкая голубая полоса Тихого океана.
Я засыпала Джефа тысячей вопросов: умеет ли он плавать? есть ли у него яхта? как называют вон то диковинное растение? Но Джеф пребывал в мрачном расположении духа и отвечал односложно или отделывался невразумительным мычанием. Он сильно проигрался в поезде, к тому же недостаток сна и избыток алкоголя вконец его измотали.
Скоро автомобиль свернул на посыпанную гравием дорогу между двумя каменными пилонами.
— Вот мы и приехали, — сказал Джеф, несколько оживляясь.
Из-за густых крон деревьев мне не удавалось увидеть дом — даже солнечные лучи едва пробивались сквозь листву. Автомобиль остановился возле массивных чугунных ворот, за которыми начиналась мощенная белым камнем дорожка, ведущая прямо к парадному крыльцу дома. Мы выбрались из машины, и я наконец смогла рассмотреть жилище семьи Вейдов.
Дом был огромный — гораздо больше, чем я ожидала. Угрюмый трехэтажный особняк со множеством башенок, ниш и балкончиков вытянулся вдоль давно не стриженной лужайки. Большие и маленькие окна неприветливо взирали с грязно-коричневого фасада; одни имели прямоугольную форму, другие плавно закруглялись кверху, а третьи, высокие и узкие, напоминали бойницы крепости. Все окна наглухо занавешивали шторы. Унылость фасада немного скрашивали покрытые белой краской карнизы, но они не могли развеять гнетущее ощущение запустения и ветхости, исходившее от особняка.
Преодолев три истертые каменные ступеньки, мы прошли через чугунные ворота и очутились в саду. Здесь все говорило о небрежении и заброшенности. Между могучими эвкалиптами и причудливо изогнувшимися перечными деревьями вились многочисленные побеги плюща и журавельника; желтые ростки горчицы мелькали на лохматых клумбах вперемешку с тощими кустиками ноготков. Когда-то белые, теперь же совершенно скрывшиеся под слоем коричневатого мха дорожки убегали в глубь сада и быстро терялись в густой траве. Тут и там виднелись чахлые желтые и красные бутоны одичавших розовых кустов, безуспешно пытавшихся противостоять натиску вербены и бегонии.
Из черного проема двери вышла женщина и, приложив ладонь к глазам, стала наблюдать за нашим приближением.
— Это ты, Джеф? — крикнула она.
Джеф взбежал по ступенькам крыльца, оставив меня в нерешительности стоять внизу.
Мэпллэйр – тихий городок, где странности – лишь часть обыденности. Здесь шоссе поедает машины, болотные огни могут спросить, как пройти в библиотеку, а призрачные кошки гоняются за бабочками. Люди и газеты забывают то, чего забывать не стоит. Нелюди, явившиеся из ниоткуда, прячутся в толпе. А смерть непохожа на смерть. С моста в реку падает девушка. Невредимая, она возвращается домой, но отныне умирает каждый день, раз за разом, едва кто-то загадает желание. По одним с ней улицам ходит серый мальчик. Он потерял свое прошлое, и его неумолимо стирают из Мироздания.
Молодая семья, идеальный быт, идеальные отношения. Сэм – идеал мужчины и мужа. Мерри – прекрасная мать и хозяйка. И восьмимесячный малыш Конор, ангелочек. Сейчас они живут в Швеции, в доме с цветущим садом… Мерри приглашает подругу детства по имени Фрэнк погостить у них какое-то время. Постепенно Сэм начинает проявлять к ней повышенное внимание, и это пугает молодую супругу. А вот Фрэнк замечает кое-что странное в отношении Мерри к сыну… С каждым новым днем, проведенным в семье, Фрэнк убеждается, что все, что она видит – иллюзия, маски, за которыми скрываются настоящие лица: жестокие, деспотичные и кошмарные.
Лучшие подруги – богатая и бедная, Лавиния и Луиза. У Лавинии есть все: деньги, популярность, поклонники. У Луизы – ничего, кроме жажды все получить… и не важно, какую цену придется заплатить за успех. Но очень скоро Лавиния потеряет самое дорогое, что есть у человека, – жизнь. А Луиза сделает все, чтобы она продолжала жить и дальше – в глянцевой реальности Интернета, с его обманчивым правдоподобием социальных сетей и мобильных приложений. Но сколько может длиться такой обман? Как долго Луизе удастся жить двойной жизнью – виртуальной жизнью подруги и собственной, в которой она постепенно занимает место Лавинии во всем, даже в сердце ее любимого? И что случится, когда кто-то начнет задавать вопросы: куда и, главное, ПОЧЕМУ исчезла одна из самых блестящих светских львиц Нью-Йорка – города, который не спит никогда?..
Кира Медведь провела два года в колонии за преступление, которого не совершала. Но сожалела девушка не о несправедливости суда, а лишь о том, что это убийство в действительности совершила не она. Кира сама должна была отомстить за себя! Но роковой выстрел сделала не она. Чудовищные воспоминания неотступно преследовали Киру. Она не представляла, как жить дальше, когда ее неожиданно выпустили на свободу. В мир, где у нее ничего не осталось.
В маленьком провинциальном городке Дерри много лет назад семерым подросткам пришлось столкнуться с кромешным ужасом – живым воплощением ада. Прошли годы… Подростки повзрослели, и ничто, казалось, не предвещало новой беды. Но кошмар прошлого вернулся, неведомая сила повлекла семерых друзей назад, в новую битву со Злом. Ибо в Дерри опять льется кровь и бесследно исчезают люди. Ибо вернулось порождение ночного кошмара, настолько невероятное, что даже не имеет имени…
С детства Лиза Кот была не такой, как все: её болезнь – гиперамнезия – делала девочку уникальной. Лиза отчетливо помнила каждый день своей жизни. Но вскоре эта способность стала проклятьем. Слишком много в голове Лизы ужасных воспоминаний, слишком много боли она пережила, слишком много видела зла. Но даже ее сверхмозг не может дать ответа, как все изменить…
Угрюмый замок на побережье Новой Англии озаряют отблески кровавой луны, предвещающей разрушение и гибель. Старинные предания о вампирах и родовом проклятье тяготеют над загадочной смертью сестры Дженни Дальтон; путь к разгадке устилают новые жертвы… «Кровавая луна» принадлежит к первым, наиболее успешным готическим романам американского писателя Жана Александра.В романе Джин-Энн Депре «Третья женщина» сумеречный покой готического особняка в Челси-Саут нарушает появление призрачной женщины в белом. Таинственную гостью видит только Джудит Рейли: ни владелец особняка, ни его экономка не желают даже говорить о потустороннем посещении.
Готический ужас и тайна составляют основу содержания книги известного английского исследователя Питера Хэйнинга. Потусторонний мир очаровывает своими видениями: демонические силы и посещения со злой целью; явление призрака и страшная болезнь; неупокоенная душа, живые мертвецы; возвращение из могилы; исполнение клятвы; загадочное предначертание… Трудно понять, что заставляет мертвецов вставать из могил и приходить к людям. Но они приходят…
Книга состоит из страшных историй разных стран и народов: от стремительных рассказов мэтра фильмов ужасов Альфреда Хичкока до мрачных подземных легенд Герберта Лавкрафта; от коллекции старого корнуэльского фольклора, собранной мистером Четвидом-Хэйес до африканского Вуду из страшных случаев, рассказанных мистером Ван Талом; от привидений всемирно признанного Джона Б. Пристли до страшных историй островов Карибского моря, собранных малоизвестным американским автором пастором Вэйтхэдом.
Малоизвестный писатель отправляется к своему коллеге, Роберту Ланту, в его мрачный дом в Корнуолле. Здесь происходят странные события, а хозяин дома ведет себя странно, как будто чего-то боится.