Поместье Сорворт - [2]

* * *

На следующий день, в полдень, пришел ответ на письмо. На тонком листке бумаги округлым почерком была написана дата, когда можно посетить замок: четверг, полдень. Внизу стояла подпись: «Энн Ларлин». Изящный росчерк пера живо напомнил Бэйну стройную фигуру незнакомки; остаток дня и все утро следующего он не мог избавиться от навязчивых воспоминаний о прошедших и давно забытых привязанностях: о людях, которых он оттолкнул от себя по небрежности или по неосмотрительности; о женщинах, которые показались ему пустыми или сами нашли его пустым. Мало кто из них вспоминал о нем. Да и зачем?

Наступил четверг. После обеда Бэйн размеренно шагал по пустынной дороге к дальним холмам. Достигнув высоких каменистых склонов, дорога запетляла, переходя в тропинку. Все большие деревья были срублены, и среди куч опавшей листвы торчали безобразные пни. Пройдя по аллее, Бэйн оказался перед массивными стенами замка Сорворт.

Две квадратные башни высились по бокам, а между ними — протянувшись по склону — сморщился, сжатый каменными исполинами, фасад ветхого здания. Острые коньки крыш, башенки, узкие окна и трубы каминов придавали замку угрюмый вид, столь характерный для старинной шотландской архитектуры.

Лестница из грубо вытесанных каменных ступеней вела к дверям. Остроконечные башни по углам здания украшали стрельчатые амбразуры, частью замурованные кирпичом, частью застекленные. В углублении фундамента, рядом со входом, находилась небольшая железная дверь с зарешеченным оконцем. Чуть поодаль возвышалась полуразвалившаяся часовня. Из-за каменной ограды, окружавшей замок, доносилось журчание ручья. Лужайка перед домом была запущенной и больше походила на пастбище. В одной из башен в лучах полуденного солнца сверкнуло разбитое оконное стекло — все вокруг несло на себе печать запустения, которое было бы заметнее, не будь каменные стены столь суровы. Большое окно над входной дверью несколько нарушало строгость фасада; на истертой дождями стене слабо угадывался выложенный красноватым песчаником фамильный герб. От латинской надписи осталось лишь два слова, составлявшие последнюю строку: «…LARVA RESURGAT». Пробуждение кокона? Почему кокона, а не духа? Надо признать, что шотландские лорды до неузнаваемости умели коверкать любые языки. Не найдя звонка, Бэйн кулаком застучал в дубовую дверь.

После томительного ожидания дверь отворилась. Полная служанка проводила его через прихожую, по широкой лестнице поднялась на следующий этаж, и они оказались в хорошо освещенной сводчатой зале, служившей гостиной. Шелковая обивка мебели и стен потускнела, выцвела от времени. Каменную поверхность сводов украшали геральдическая символика и коллекция старинного оружия. Угли едва тлели в камине, холодный воздух придавал бодрости. После некоторых колебаний Бэйн присел на старинный диван. Служанка исчезла в лабиринте коридоров.

Через несколько минут из-за бархатных портьер появилась миссис Ларлин. Слабая улыбка тронула ее губы, когда она увидела Бэйна; ему показалось, что в суровом интерьере замка она выглядит еще красивее.

— Добрый день, мистер Бэйн, — произнесла она низким, грудным голосом с приятным выговором, характерным для людей с западного побережья. — Если вы готовы терпеть пыль и сырость, мы можем приступить к осмотру.

Через некоторое время они молча поднимались на смотровую площадку одной из башен. С высоты открывался превосходный вид на море; дым из труб рыбацких коптилен заволок от глаз прибрежную деревушку. Замок окружал полуприсыпанный ров, по дну которого звонко бежал ручей. У подножия башни ров расширялся и подходил к самому дому; в мрачную эпоху средневековых войн владельцы Сорворта позаботились об укреплении замка.

— Вы не боитесь высоты, мистер Бэйн? — молодая женщина с любопытством взглянула на своего спутника.

— Нет, — ответил он.

— И все-таки мне кажется, что вы немного побаиваетесь.

Бэйн пожал плечами, не зная, что ответить.

— Два дня назад я видела вас на площади, — с очаровательной улыбкой она повернулась к нему и посмотрела прямо в глаза. — Мне показалось, что вы были в форме?

— Во время войны я был капитаном, — он грустно вздохнул.

— Ранение?

— Да, — он поморщился при воспоминании. — Временами начинает болеть голова… словно что-то находит… Люди считают меня странным.

Он не хотел доверять ей этих мыслей, однако признание помимо воли слетело с его губ. На какой-то момент ему показалось, что, кроме них двоих, нет никого в мире.

— Меня тоже считают странной, — тихо проговорила молодая женщина. — Жители деревни боятся заходить в поместье. Из прислуги у меня осталась одна служанка, остальные взяли расчет на прошлой неделе. Но даже Маргарет уходит на ночь к сыну в деревню. Вам ни о чем не рассказывали в «Кингз армз»? Люди любят сплетничать. Моя последняя служанка, Жаннет, жаловалась, что слышит шепот в подвале. У бедняжки разыгралось воображение.

Она помолчала. Подошла к винтовой лестнице.

— Хотите посмотреть сад?

Выйдя из дома, они по заросшей травой тропинке приблизились к развалинам часовни.

— Заглянем вовнутрь? — предложил Бэйн.

— Там нет ничего интересного, — в голосе молодой женщины прозвучало напряжение, однако Бэйн уже переступил порог.