Поместье любовных грез - [8]

– Я вас не понимаю! – сказала Памела, спрашивая себя, не помутилась ли слегка умом старушка при всей разумности ее поведения. – Вы пытаетесь предостеречь меня от чего-то или кого-то?

– Зло порождает зло! – повторила няня. – Над этим домом нависает тень, моя милая, вот уже много лет, но сейчас она начнет сгущаться. Он вернулся, а мы-то думали, что он давным-давно отдал Богу душу в чужих краях.

– Он? – повторила Памела, почувствовав, как сердце ее вдруг забилось быстрее. – Вы имеете в виду мистера Хоксуорта?

– Его самого, молодого Джейсона! – Пальцы няни еще крепче сомкнулись у нее на запястье. – Госпожа боится его, несмотря на весь ее гнев, и я тоже, потому что он из тех, кто не прощает и не забывает ничего. И помните – нельзя подпускать его к деткам, и их к нему тоже!

– Но почему? – воскликнула Памела. – Ведь не думаете же вы, что он причинит им вред?

– Не все ли равно почему! – Няня отпустила ее запястье и откинулась на подушки, закрыв глаза. – Просто сделайте, как я вас прошу. На то есть важная причина.

Она отказалась говорить что-либо еще, и Памела вернулась в комнату для занятий еще более возбужденная, чем прежде. Итак, Джейсон Хоксуорт вовсе не чужак, как она предполагала. Противоречия между ним и леди Таррингтон, в чем бы они ни заключались, имеют давнюю историю, и, хотя Памела была склонна отнести нянины опасения на счет фантазий ее более чем преклонного возраста, она невольно спрашивала себя: что за тайна здесь кроется?

Следующие несколько дней она была всецело поглощена тем, что приспосабливалась к требованиям, предъявляемым к ней на новом месте, и у нее почти не оставалось свободного времени, чтобы думать о чем-либо еще. Потом ее однажды позвали в гостиную к леди Таррингтон, и после пары замечаний общего характера ее светлость удивила ее, спросив:

– Вы умеете править экипажем, мисс Фрэйн?

– Да, миледи. Под конец жизни отца мне нередко приходилось отвозить его на встречи с прихожанами.

– В таком случае завтра в два часа сюда подадут кабриолет, и вы отвезете детей в церковь. Приближается годовщина кончины их отца, когда по традиции принято класть цветы перед его надгробием. Только в церковь, мисс Фрэйн, и потом прямиком домой. Вы меня поняли?

Памела кивнула.

На следующий день, когда подали кабриолет, она заметила, что Стивен наблюдает за ней с тревогой, поскольку под сиденьем был привязан Рассет. Она испытывала некоторые сомнения относительно того, позволить ли собаке ехать с ними, но не смогла устоять против мольбы в глазах ребенка.

– Садитесь в экипаж, дети, – спокойно сказала она. – Сэр Стивен, места не так уж много, так что вам лучше сесть между Мелиссой и мной и держать Рассета на коленях.

Он одарил ее сияющей благодарной улыбкой и забрался в кабриолет, а следом за ним – Мелисса и Памела. День выдался прохладный, ветреный, с проблесками солнца, с тенями от облаков, собирающихся над холмом и долиной, так что окружающий пейзаж постоянно менялся с изменяющимся светом, но у Памелы не было никакой возможности любоваться природой, когда они съезжали вниз по холму. Дорога была непростая, а с тех пор, когда она последний раз держала в руках поводья, прошло так много времени, что отвлекаться было весьма опасно.

Она вздохнула с облегчением, когда они добрались до подножия холма и дорога, выровнявшись, соединилась с другой, тянувшейся по дну лощины. Когда они достигли этого места, она услышала, как кто-то скачет на лошади по ответвлению дороги, скрытому от нее высоким берегом, и натянула поводья, чтобы пропустить всадника, который промелькнул перед ней. Однако она успела заметить иноземное одеяние и смуглое, бородатое лицо под тюрбаном из блестящей ткани до того, как он снова скрылся из вида за поворотом дороги в направлении деревни.

– Это слуга мистера Хоксуорта, – пояснил Стивен, видя изумление Памелы. – Мистер Хоксуорт, знаете ли, прежде жил в Индии, сколотил там огромное состояние и привез с собой обратно этого Махду, и говорят, этот Махду на все готов ради мистера Хоксуорта, на любое злодейство. Говорят…

– Опять ты наслушался болтовни слуг, Стивен, – оборвала его Мелисса. – Бабушка запретила нам говорить об этом человеке, и ты это прекрасно знаешь.

– Я не понимаю почему! – возразил Стивен. – Мне нравится о нем разговаривать! А еще мне хотелось бы побеседовать с ним и расспросить про Индию и о том, действительно ли он совершал там все те ужасные вещи, которые ему приписывают. Я не боюсь его!

– Если бабушка запретила вам говорить о мистере Хоксуорте, сэр Стивен, то тут больше не о чем рассуждать, – вмешалась Памела. – Прошу вас, помните о том, куда мы едем и зачем, и постарайтесь направить свои мысли в более подобающее русло.

Стивен насупился и замолчал, уткнувшись лицом в шелковистую шерсть Рассета. Он не произнес больше ни слова, пока они не добрались до места назначения. Церковь стояла на той же стороне реки, что и Таррингтон-Чейс, но за деревней, на гребне небольшого холма. Короткая, круто спускающаяся аллея, обсаженная каштанами, вела к поросшей травой площадке перед крытым проходом на кладбище. Здесь они остановились и привязали лошадь. Рассета тоже привязали и оставили, а Памела, взяв цветы, следом за своими подопечными миновала ворота и двинулась по тропинке.