Заставлять соседей мыться и хорошо чистить коров. Под угрозой если поймаю, что плохо будут чистить, выгоню сразу вместе со скотиной. Пошить им фартуки с нарукавниками, сделать тачку и многое другое. Они искренне недоумевали, почему такие жёсткие требования к ним.
— А потому, что так надо — рявкнул я. — Дед Иван, Фёдор и спуску не давать.
И это всё из-за моей глупой жадности и бестолковости. Понадеялся молока на халяву получить. Выигрыш на пять копеек, траты на рубль. Привело это к ругани с соседями, жёсткому диктату и моим большим незапланированным финансовым тратам…
Наконец пришли печи с Мальцевского завода. Установил одну Антоновой, взял оплату, причём только за печь.
— Вы же мне делаете скидки Анна Ильинична. А я за свои услуги с Вас тоже ничего не беру — забирая оплату, и смотрю ей прямо в глаза. Мы уже давно фланировали на грани фола. Никак не решаюсь переступить опасную черту. Опасаюсь сделать решительный шаг, боясь ошибиться.
Надо собираться в Москву и выполнять обещание Мальцеву. А вот на чём ехать, у меня нет. Что делать? Мёрзнуть в дороге, я категорически не хочу. Температура падает под –10–15 днём и 15–18 ночью.
— Проходите, Николай Иванович, не стесняйтесь — большинство с кем я постоянно общаюсь, уже привыкли. Я говорю «рублёными» фразами для этого времени. Без всяких с и тому подобной ерунды для меня. Купцы находили это экстравагантным. Дворяне, плохим воспитанием и обзывали деревенщиной. Мало того я ещё и не говорил по-французски, что в их понимании ставило меня на уровень, «полнейшей деревенщины». Но в вслух мне в лицо пока это говорить не желали. Я с ними и так избегал общаться. А наживать врагом по пустякам клан Мальцевых никто не желал. У многих поместья были заложены и перезаложены у ростовщиков. Я как-то обмолвился, что дуэлей не будет, а будет выкуп поместий и полнейшее разорение. Официально дуэли не поощрялись и даже наказывались, а неофициально были. Но, как правило, это больше в больших столичных городах. Я не был военным и не стоял на государственной службе, и мне было плевать на эти условности… да и на всё остальное. За этот спич, местные дворяне меня стали презирать, но угроза подействовала, а большего мне и не надо было. На их тусовки, балы и охоты я не ездил. Да меня практически и не приглашали. Слух что я смог «раздеть» местных купцов на шесть тысяч рублей разнеся по Туле, и оброс какими-то невероятными и дурацкими слухами…
Купец снял шубу и не зная куда её деть. Гардеробного слуги, как в богатых домах у меня не было. Но для гостей стояла напольная вешалка.
— Сверху бросайте на вешалку — и показываю руками.
— Не зря говорят, что стоит побывать у Вас в гостях — рассматривая всё в гостиной Гольтяков. Я поставил его корзинку, с которой приехал гость на лавку. Там были разные вкусности и бутылка.
— Да полно вам Николай Иванович. Посмотрите, подумаете и весной сделаете себе нормальный дом — улыбаюсь я. Всё же похвала от такого человека дорого стоит.
— А может Вы, построите мне дом? — усмехнулся купец, придирчиво рассматривая всё вокруг.
— Вы это, в каком смысле?
— Ну как… архитектор — Гольтяков.
— Подождите, а чем вас Федосеев не устраивает?
— Я думаю у Вас… лучше получиться.
Неожиданное предложение. Хотя почему бы и нет. Заодно попробую, перед тем как свой дом строить. Попробую соорудить кое-что и за чужой счёт. С черепицей поэкспериментировать.
— Я подумаю. Но предупреждаю, это может быть… э… неожиданным — развожу руками.
— Я согласен. Но если мне не понравиться, я его просто продам. Без обид? — Николай Иванович.
— Согласен. Но с условием, что мне летом придётся отлучиться. Но общий план я передам — подвожу итог.
Наконец-то единственный человек, который сразу согласился построить дом, без всяких условий. Практически с ходу определив, на сколько, мой дом отличается от остальных тут. Дальше мы с ним приятно посидели, почти до поздней ночи за столом. Распив почти полуштоф, разговаривая обо всём. Купец поразил меня абсолютным прагматизмом и передовыми взглядами на жизнь в целом. Мало того оказался и русофилом, и крайне не любил иностранцев, которые всё сильнее вытесняли его с рынка.
— Скажите Николай Иванович, а не одолжите мне свой возок для поездки в Москву? — набрался я нахальности.
— Отчего нет. Говорят Вы у Мальцева, в возках хорошие печи установили? — купец. — Может, и мне установите?
— Я подумаю, Николай Иванович — отвечаю осторожно.
С утра выгулял Рема, которого долго отучали не гадить во дворе. Первое время смешно было наблюдать, как Ванюша гонялся за ним с лозиной, по не маленькой такой моей территории. Потом позанимался фехтованием на палках. Это касалось всех, кроме Насти. В запале получил ощутимый удар палкой по левой руке от Кулика, оказавшимся очень хорошим фехтовальщиком. Хорошо хоть был в овчинном кожухе иначе, скорее всего, перелом был бы обеспечен.
— И почему мы щиты и наручи не используем? — воскликнул я, прыгая от боли. Дальше я выражался уже «не в спортивной» лексике. Мария сразу убежала.
Обложив дома руку льдом, повторил свой вопрос.
— Да кто сейчас со щитами воюет? Используют немецкие даги, но они дороги — Фёдор.
