Ползучая война - [67]

Светские обязанности, понимаете ли, мир и дружба с местным населением. Согласно многословной пиарщицкой инструкции полагается дружить офицерам-миротворцам. Нравятся аборигены местные тебе аль не по нраву, все равно контактируй.

Ну и славно! Ничего не имею против геоников. Широкой души народец. Зимой и летом веселятся наудалую. Балы, маскарады, охоты… Вон на следующей неделе на Гран-Ривьеру генерал Кэпс приглашает поохотиться на диких горных планозавров.

С обстановкой я в охотку ознакомился. Они, хрен тертый, несъедобны, не то что осетр-объеденье, каким нас намедни посол Бибак в курортном городке Венезе потчевал.

Понятное дело, планозавры — тутошние геонские эндемики. Аминокислоты там у них не в ту сторону повернуты. Нам их не переварить. Ни слева направо, ни справа налево. Одинаково, хрен тебе тертый.

Паки поохотиться с айсганом на летучих ящеров нужно. Не абы как удаль показать кирасирскую, нос геоникам утереть. Драконовых шершней на Сильвэлии я, помнится, бил влет с одним самострелом пневматическим. Планозавры зубасто-клювастые что, пустое они дело. У шершней сильвэлийских парные ядовитые жвалы и крылья с режущими кромками острейшими…

О шершнях я молчок, в платок, рот на крючок. Никаких вам невежливых сравнений-компараций. Гостеприимцев надобно благовоспитанно хвалить за невиданную честь и редкостное удовольствие. Изъясняться на куртуазном инглике, без рутенского, хрен тертый, просторечия. Хотя мыслить по-нашенски мне никто не запрещает.

О том и помышляем, мы с генералом Бибаком, княжной Деснец, как бы геоники нас в свою гражданскую междуусобицу невзначай не втянули. Ох, предчувствую, недолго осталось мирным геонианцам лакомо веселиться, ликовать.

ГЛАВА 11 ВЫПИТЬ И ПОГОВОРИТЬ НА ДВОИХ В СУМЕРКАХ ЦИВИЛИЗАЦИИ

Зимой на Каринте темнеет исподволь. Из-за горизонта Сол-Гелио долго еще освещает облака. А тут вам сразу мрак и сумрак. Окна и фасады у них, лишенцев, снаружи не подсвечиваются. Бр-р, темень, под ногами и над головой…

У подножия угрюмых жилых башен в гетто ренегаторов и мелких правонарушителей признаки новогоднего карнавального веселья, царившего в геонской столице, напрочь исчезли. Не видны разноцветные огоньки иллюминированных городских кварталов Матте. Спрятаны они за шахматными вертикалями и горизонталями лесопосадок зоны зеленой безопасности. Глухой шум голых деревьев заглушает радостный треск фейерверков. По-волчьи завывает холодный ветер каприкорна. Ворошит, сбивает в неприглядные заснеженные кучи опавшие листья и хвою. По обочинам щербатой пешеходной дорожки с обледеневшими пятнами почему-то неисправного термального покрытия метет унылая поземка. За шиворот сыпется сухой колючий снег высокогорья, превращающийся под ногами во влажный слой, казалось, грязного тумана…

Профессиональным репортерским взглядом оценив антураж, атмосферу, пейзажи, Лайв Локин неприязненно передернул плечами, отдавая дань обстановке, и еще решительнее двинулся к цели.

Строго следуя правилам для посетителей гетто, личное оружие, даже нейростаннер он оставил в глайдере. Потому Локин чувствовал себя крайне неуютно в непривычном для себя состоянии тревожной агрессивности и немедленной готовности отразить нападение голыми руками, ногами, зубами…

Разоружение, мать его, успокоения!

Многочисленные открыто, грубо расположенные объективы систем слежения СТ-контроля спокойствия Локину не добавляли. Точно так же, как и встретившиеся ему по дороге три пеших жандармских патруля, по долгу службы вежливо поздоровавшиеся с поздним посетителем гетто мистером Локиным.

Жандармам было прекрасно известно, кто он и к кому идет. Надо думать, действительно узнали. Не только благодаря устройству принудительного опознавания. Без такого вот широковещательного пропуска ни гости, ни обитатели к жилым башням не подпускались.

Полицейская охрана правопорядка как общественный транспорт. Она для всех и ни для кого. Никому не обеспечивает необходимого комфорта и частенько заставляет сомневаться в собственной безопасности.

Спокойнее на душе, когда надеешься на себя, на собственное индивидуальное транспортное средство или на личное оружие. В острых ситуациях они позволяют зависеть в основном от тебя самого и от того, насколько умело ты ими владеешь…

Зараза коллективной тупости, сделал остроумный вывод, профессионально подкрепив комментарий раритетной цитатой, знаменитый политобозреватель метагалактического новостного портала "Информа-Гео" Олайв Авель Локин-Локнов.

С двумя бутылками транскавказского бренди "Арарат" он в привычной манере твердого и непреклонного проникновения в запретные места, свойственного масс-медиаторам, как к себе домой, шествовал к своему другу Нельсону Ревеланти.

Свободный программер, создатель и автор популярных сим-геймов Нельс Ревел предпочел освободиться от надоедливого человеческого общества в тюрьме мегаполиса Вилья-виллидж. По-другому (разумеется, не на публике) гетто вил-ренегаторов, лишенных гражданских прав, Лайв Локин ни много ни мало не обзывал.

Во многих метагалактических языках, какими в совершенстве владел масс-медиатор Лайв Локин, геонских лишенцев и им подобных называли по-разному: безработные тунеядцы, депрайверы, деклассированные элементы, бомжи, изгои, бродяги, девианты, делинквенты, отщепенцы, диссиденты, монахи, враги народа, люмпен-пролетариат, плебс, диссентеры, сектанты, нищенствующая богема, аполиды, апатриды или еще как-нибудь иначе.