Полюбить незнакомца - [19]

– Может. А может, и нет.

– Может быть, когда я буду заниматься своими делами.

– Мне неизвестно, чем вы занимаетесь.

Он, улыбнувшись, прикоснулся к ее щеке.

– Ну тогда займемся твоими, если хочешь. – Он погладил рукой ее взлохмаченные волосы, и она отстранилась от нежного прикосновения его пальцев. Он убрал руку и внимательно посмотрел на нее.

– Мне кажется, что тебе не приходилось сталкиваться с проявлениями нежности во взаимоотношениях с мужчинами.

– Ко мне всегда были добры только торговцы.

– А что ты скажешь о своем отце? Была ли твоя мать тоже несчастной?

Какое-то темное чувство овладевало Клэр. Стоит ли удивляться, что мужчины пьют, – лениво подумала она. – Алкоголь на самом деле проясняет сознание, вызывает пылкие чувства.

Она глядела на мужчину, лежавшего на локте, – он улыбался ей. Вдруг она почувствовала запахи лугов и садов, кожи и сладкого сена. Это был такой приятный запах, настоящий аромат, его нельзя было сравнить с болезненным запахом тела лорда Рейна.

– Мой отец ненавидел меня, потому что я была девчонкой. Он бы непременно продал меня, если бы не явился Филип, и я подумала… Но он оказался еще хуже…

Она вся содрогнулась – воспоминания о прошлом, об ее отчаянии вновь предстали перед глазами с ужасающей живостью.

Обостренные под воздействием бренди чувства заставили мозг создать поразительное по четкости видение, видение, настолько подробное, что она была не в силах его вынести. Ее усталый мозг пытался отогнать эти картины, но они кружились вокруг нее в невнятной, смазанной сумятице. Тело было холодным, словно лед. Она видела перед собой лица мужчин, которые глядели на нее, запускали пальцы ей под платье. Они смеялись, все смеялись – ее отец, лорд Рейн, миссис Лоусон и другие, смеялись все вместе, хором. Они пялились на нее, цинично развлекаясь ее невинностью. К ней тянулись жадные руки, но она не могла двинуться с места.

Из ее горла вырвался крик, она начала отбиваться от ползучих рук, которые хотели завладеть ею, повалить. Как они осмелились на такое? Вдруг ее лицо натолкнулось на чью-то плоть – твердую, теплую, любящую плоть, и голос уже не смеялся, а лишь что-то мягко шептал. Это был такой убаюкивающий, приятный звук. Тело ее больше не было холодным, окоченевшим, ему передавалось тепло от другого.

Видения отступили, и тело утратило напряженность, руки расслабились.

– Не выпускай меня, – попросила она. – Не оставляй еще меня, – и ее руки взмыли вверх, чтобы обнять за шею человека, который заключил ее в свои объятия, когда она закричала.

Она прильнула к нему на несколько мгновений, прижалась щекой к изгибу шеи. Потом, когда ужас миновал, она зашевелилась, не желая расстаться со всем теплом и уютом его тела, но понимала, что должна это сделать.

– Простите, – прошептала она, поднимая на него глаза. – Вы, вероятно, подумали, что я схожу с ума.

– Нет, ты не безумная. Просто ты девчонка, которую загнали, довели до невыносимого состояния. Сколько тебе лет?

– Восемнадцать!

– Боже мой! Ну что за нетерпеливые дураки эти мужчины! У тебя такое чудное, нежное тело, с ним грех грубо обходиться. А я могу об заклад побиться, что ты никогда и не думала, что твое тело способно дать тебе наслаждение.

Она вглядывалась в его лицо. Он все еще считает меня проституткой, – подумала она. – Если сказать ему правду, отстанет ли он от меня? Но ей не хотелось сейчас оставаться в одиночестве, она боялась, что эти страшные картины вновь возникнут у нее перед глазами. Да он все равно не поверит, что она невинна.

Она нервно улыбнулась, поглаживая его мягкие волосы на груди.

– Изысканное тело? У меня? Мне кажется, слабое освещение вас обманывает. Либо вы говорите это из-за своей доброты.

Она почувствовала его пальцы у себя на спине. Клэр затаила дыхание. Он расстегнул ей лифчик, снял его и отбросил в сторону. Она заметила, как он рассматривал ее обнаженные груди, и подавила в себе порывистое желание увильнуть. Он поднял на нее глаза и улыбнулся. Губы у него были твердые, не раскисшие от похоти, как у лорда Рейна.

– На мой вкус, ты прекрасна, – сказал он и чмокнул ее в лоб. – Надеть лифчик?

Голос у него звучал вопросительно – он давал ей понять, что окончательный выбор за ней.

Несколько мгновений она лежала неподвижно, рассматривая его бородатое лицо.

– Нет, не нужно, – решительно сказала она, покачав головой.

Его губы приблизились к ее губам, и он вначале нежно поцеловал ее, а потом еще раз, с большей страстностью. После первого поцелуя губы Клэр размягчились и слегка раскрылись. Она ответила на его поцелуи. Он прикоснулся губами к ее щекам, векам, затем губы приблизились к горлу и остановились на изгибе шеи.

Она чувствовала его пальцы на своей груди и часто задышала из-за охватившего все ее тело удовольствия. Его губы продолжали движение вниз, теперь они уже были у нее на груди, – кончиком языка он лизал сразу затвердевший сосок. Она сладко застонала, а рука его уже оказалась у нее на животе, – его пальцы нежно ласкали ее тело.

Вся она была как в огне. Бесшабашная кровь ее отца заиграла у нее в жилах, затопляя пассивную природу матери. Она замкнула руки у него на затылке и крепче прижимала его рот к грудям. Его губы вновь поднялись к ее губам, и она крепко, неистово, сжала его в объятиях. Тело его навалилось на нее, а нога отодвинула в сторону ее ногу. Она сама, не отдавая себе в том отчета, раздвинула их, а его сильные бедра раздвинули их еще шире. Она чувствовала, как наливается силой его мужское естество, как оно медленно, непреодолимо проникает в нее, и все ее тело изогнулось, охваченное пламенем желания.