Полынь - [19]

Да взгляд предупреждает об уме.

Ему удачи на охоте нет:

То отвлекут его вниманье тени,

То привлечет вниманье лунный свет,

То околдует красота оленя.

Его собратья упрекают в лени —

Им дела нет, что в мир пришел Поэт…

ПРОМЕТЕЕВ ОГОНЬ

Приказав, чтоб за служенье людям

Прометея истязал орел.

Пьют нектар и пляшут злые судьи

На Олимпе древний рок-н-ролл…

Только рано расплясались боги,

Как бы им не обломали ноги —

Ведь огонь, что Прометей зажег,

Не погасит даже главный бог!

Многое узнают, леденея,

Боги и богини за века,

Их пронзит крамола Галилея

И копье фракийца Спартака.

А считалось — кто бессмертных тронет,

Если каждый смертный что свеча?..

Но заставил их дрожать на троне

Чуть картавый голос Ильича!

Служат людям Прометея внуки,

Пусть Олимп неправеден и лют,

И пускай их тюрьмы ждут и муки,

Пусть орлы наемные клюют,

Пусть грозит с нахмуренных небес

Сам Зевес, неправедный Зевес,—

Над огнем, что Прометей зажег.

Никакой уже не властен бог.

ПЕРВЫЙ ЛЕТЧИК

За ним бежали, угрожали, ржали:

«Вяжи его, антихриста, вожжами!..»

Наверх! По лестнице церковной, ветхой,

Через четыре прыгая ступеньки.

Вот колокольня. Опалило ветром.

Внизу — игрушечные деревеньки.

Крестились бабы. Малыши визжали.

А крылья за спиной его дрожали —

Чудные, с перепонками из кожи.

Одно мгновенье, с нетопырем схожий,

Помедлил он над пропастью, над веком,

И вниз — не ангелом, не чертом:

Человеком…

Рязанский мужичонка неученый,

Икар в лаптях, эпохой обреченный!

Как современники понять тебя могли?

Летя к земле, ты оторвался от земли,

И вот лежишь, распластанный, в пыли…

Но к звездам без тебя не взмыли б корабли!

ГЕТЕРЫ

…Лучшая часть афинских гетер были в Греции единственными женщинами, о которых древние говорят с уважением.

Ф. Энгельс

Пока законные кудахчут куры

По гинекеям — женским половинам,

Спешат Праксители, Сократы, Эпикуры

К свободным женщинам —

Аспазиям и Фринам.

Что их влечет?

Не только красота

Прелестниц этих полуобнаженных:

Гетера образованна, проста,

Она их половинам не чета,

Куда до милых умниц скучным женам!

(Пусть добродетельны они стократ!)

И вы, историки, от фактов не уйдете:

Умом делился не с женой Сократ —

Он изливался грешной Теодоте.

(Она грешна, поскольку не хотела

Законной сделкою свое оформить тело

И в гинекеях прокудахтать жизнь.

Ценой «падения» она взлетела…)

Вершила судьбы Греции Таис.

Ваял Пракситель Афродиту с Фрины.

Леяне памятник поставили Афины.

Леонтиона, критик Эпикура,

Опять-таки гетерою была…

И я скажу (пускай кудахчут куры

И бьют ханжи во все колокола):

Не зря до нас из глубины веков

Дошли те женщины в компании богов!

«Во все века, всегда, везде и всюду…»

Во все века,

Всегда, везде и всюду

Он повторяется,

Жестокий сон, —

Необъяснимый поцелуй Иуды

И тех проклятых сребреников звон.

Сие понять —

Напрасная задача.

Гадает человечество опять:

Пусть предал бы (Когда не мог иначе!),

Но для чего же

В губы целовать?..

«СВЕРХЧЕЛОВЕКИ»

«Сверхчеловеки»! Их немало

Меж нами, серыми людьми.

И человечество устало

От суперменов, черт возьми!..—

От тех, кому ничто другие…

И мне поднадоели «те»,

И мне знакома ностальгия

По уходящей Доброте.

И позабыть ли, как когда-то,

Без гордых поз и громких слов,

Вошли обычные солдаты

В легенды, в песни, в даль веков?

И суперменов клан надменный

Во всей красе раскрылся мне:

Когда иные супермены

Хвост поджимали на войне…

«И суетным, и мелковатым…»

И суетным, и мелковатым

Иной дружок вдруг мнится мне,

Когда припомню о солдатах

На той войне, на той войне.

О тех, что так умели просто

Богами стать в твоей судьбе,

Всё —

От последней корки черствой

До жизни —

                         подарив тебе…

«Курит сутки подряд…»

Курит сутки подряд

И молчит человек,

На запавших висках —

Ночью выпавший снег.

Человек независим,

Здоров и любим —

Почему он не спит?

Что за туча над ним?

Человек оскорблен…

Разве это — беда?

Просто нервы искрят,

Как в грозу провода.

Зажигает он спичку

За спичкой подряд.

Пожимая плечами,

Ему говорят:

«Разве это беда?

Ты назад оглянись:

Не такое с тобою

Случалось за жизнь!

Кто в твоих переплетах,

Старик, побывал,

Должен быть как металл,

Тугоплавкий металл!»

Усмехнувшись и тронув

Нетающий снег,

Ничего не ответил

Седой человек…

ХАМЕЛЕОН

Ихтиозавры вымерли,

Гады забились в глушь.

Много мы мусору вымели

Из закоулков душ.

И все же порой — откуда?

Должно быть, из тьмы времен? —

Вдруг выползает чудо:

Юркий хамелеон.

То он, как сахар, тает,

То, словно вечный лед,

То он тебя обнимает,

То он тебя предает.

То он зовется «правым»,

То «модерняга» он,

То — словно крики «браво»,

То — словно крики «вон».

Меняет цвета и взгляды

С космической быстротой…

А ежели будет надо

В разведке ползти с ним рядом,

В траншее лежать одной?..

КТО ГОВОРИТ, ЧТО УМЕР ДОН-КИХОТ

А. К.

Кто говорит, что умер Дон-Кихот?

Вы этому, пожалуйста, не верьте:

Он неподвластен времени и смерти,

Он в новый собирается поход.

Пусть жизнь его невзгодами полна —

Он носит раны, словно ордена!

А ветряные мельницы скрипят,

У Санчо Панса равнодушный взгляд —

Ему-то совершенно не с руки

Большие, как медали, синяки.

И знает он, что испокон веков

На благородстве ловят чудаков,

Что прежде чем кого-нибудь спасешь,

Разбойничий получишь в спину нож…

К тому ж спокойней дома, чем в седле.

Но рыцари остались на земле!

Кто говорит, что умер Дон-Кихот?

Он в новый собирается поход!