Полынь - [14]

Неизменным остается в нас.

ЛЮБОВЬ

Опять лежишь в ночи, глаза открыв,

И старый спор сама с собой ведешь.

Ты говоришь:

— Не так уж он красив! —

А сердце отвечает:

— Ну и что ж!

Все не идет к тебе проклятый сон,

Все думаешь, где истина, где ложь…

Ты говоришь:

— Не так уж он умен!—

А сердце отвечает:

— Ну и что ж!

Тогда в тебе рождается испуг,

Все падает, все рушится вокруг.

И говоришь ты сердцу:

— Пропадешь!—

А сердце отвечает:

— Ну и что ж?

«Три дня и четыре ночи…»

Три дня и четыре ночи —

Много ли это, мало?..

Были они короче

Грозных секунд обвала,

Когда никуда не скрыться,

Когда никуда не деться,

От каменного убийцы,

Что вот-вот раздавит сердце.

Три дня и четыре…

Вспомни —

Много ли это, мало?..

Были они объемней

Жизни иной, пожалуй.

Замешано было круто

В них счастье

С приправой боли.

Неполных четверо суток

Наедине с тобою…

«Днем еще командую собою…»

Днем еще командую собою,

А ночами, в беспокойном сне,

Сердце, дезертир на поле боя,

Не желает подчиняться мне.

Сколько можно, сколько можно сниться!

Просыпаюсь, зажигаю свет.

За день отвоеванных позиций

Утром словно не было и нет.

Вновь тревога, снова боль тупая.

А считала, это за спиной.

Как татуировка, проступает

Все, что было вытравлено мной…

«Теперь не умирают от любви…»

Теперь не умирают от любви —

Насмешливая трезвая эпоха.

Лишь падает гемоглобин в крови,

Лишь без причины человеку плохо.

Теперь не умирают от любви —

Лишь сердце что-то барахлит ночами.

Но «неотложку», мама, не зови,

Врачи пожмут беспомощно плечами:

«Теперь не умирают от любви…»

«Все зачеркнуть. И все начать сначала…»

Все зачеркнуть. И все начать сначала,

Как будто это первая весна.

Весна, когда на гребне нас качала

Хмельная океанская волна.

Когда все было праздником и новью

Улыбка, жест, прикосновенье, взгляд…

Ах, океан, зовущийся Любовью,

Не отступай, прихлынь, вернись назад!

«Мне дома сейчас не сидится…»

Мне дома сейчас не сидится,

Любые хоромы тесны.

На крошечных флейтах синицы

Торопят походку весны.

А ей уже некуда деться.

Пускай с опозданьем — придет!

…Сегодня на речке и в сердце

Вдруг медленно тронулся лед.

ВЕСНА

Над полями, над лесами

Птичий гомон, детский смех.

Быстро, мелкими зубами

Пилит белочка орех.

Барабанной дробью дятел

Привечает громко нас.

О заботах, об утрате

Позабудем хоть на час.

До чего весною четки

Очертания дерев!

Две сороки, две трещотки

Тараторят, одурев

От слепящей шалой сини,

От сверкающих лучей.

Через камень, выгнув спину,

Гибко прыгает ручей…

Можешь, милый, хмурить брови

Обижаться все вольны.

Но ничто не остановит

Наступление весны.

Это значит, это значит —

Перечеркнут счет обид.

К солнцу, как веселый мячик,

Сердце пусть твое взлетит.

Там, в звенящем поднебесье,

Там, в пустыне голубой,

Только птицы, только песни,

Только мы вдвоем с тобой.

Все печали позабудем

В ликовании весны.

Мы ведь люди, мы ведь люди —

Мы для счастья рождены!

«Ко всему привыкают люди…»

Ко всему привыкают люди —

Так заведено на земле.

Уже не думаешь как о чуде

О космическом корабле.

Наши души сильны и гибки —

Привыкаешь к беде, к войне,

Только к чуду твоей улыбки

Невозможно привыкнуть мне…

«Не бывает любви несчастливой…»

Не бывает любви несчастливой.

Не бывает… Не бойтесь попасть

В эпицентр сверхмощного взрыва,

Что зовут «безнадежная страсть».

Если в души врывается пламя,

Очищаются души в огне.

И за это сухими губами

«Благодарствуй!» шепните Весне.

«Что любят единожды — бредни…»

Что любят единожды — бредни,

Внимательней в судьбы всмотрись.

От первой любви до последней

У каждого целая жизнь.

И, может быть, молодость — плата

За эту последнюю треть:

За алые краски заката,

Которым недолго гореть…

«И когда я бежать попыталась из плена…»

И когда я бежать попыталась из плена

Глаз твоих, губ твоих и волос,

Обернулся ты ливнем и запахом сена,

Птичьим щебетом, стуком колес.

Все закрыты пути, все запутаны тропы —

Так за годом уносится год…

Я лечу в пустоту, перепутаны стропы —

Только дольше бы длился полет!

ДРУГУ

Стиснуты зубы плотно.

Сведены брови круто.

Жесток упрямый волос

Над невеселым лбом.

Весь ты какой-то новый,

Сумрачный, неуютный,

Словно большой, добротный,

Но необжитый дом.

Прячешь глаза в ресницы,

Пристальный взгляд заметив…

С ласковою усмешкой

Думаю я не раз:

«Кто же тебя полюбит,

Кто же в тебя вселится,

Кто же огонь засветит

В окнах широких глаз?»

«Ах, в серенькую птаху…»

Ах, в серенькую птаху

Влюбился вдруг… орел!

Но ахай иль не ахай,

Он счастье в ней обрел.

Глядит не наглядится,

Не сводит круглых глаз

И, гордые орлицы,

Не замечает вас!

Не сводит глаз и тает…

Что в этой птахе есть? —

Сие велика тайна,

Велика тайна есть…

«Объяснений мне не нужно…»

Объяснений мне не нужно,

Зря душою не криви.

Для меня неверность в дружбе

Побольнее, чем в любви.

Хоть не просто это было,

Все же с юношеских лет

Я прощать умела милым,

А друзьям, признаться, нет.

Потому что мы не дети,

Наваждений знаем власть.

Потому что есть на свете

Увлечение и страсть…

Но какое оправданье

Для товарища найдешь,

Если он тебя обманет,

Если он продаст за грош?

Ах, за грош ли, за мильоны,

За высокие чины!..

По неписаным законам

Тяжелее нет вины…

«Колесам сердц а лихорадочно вторят…»

Колесам сердца лихорадочно вторят.

Сползает дымок под откос.

Навстречу ли счастью,

Навстречу ли горю

Торопится паровоз?

О, вечная смена разлук и свиданий!

Догоним ли счастье мы, друг?