Полярные чувства - [73]

Шрифт
Интервал

– Да, Владимир Андреевич, а еще я бы подпевала, снимая таким образом внутреннее напряжение!

Повисла тишина. Клавдия Евгеньевна кусала губы и по-прежнему отчаянно сжимала пальцы. Рукавица хмурился – это было видно в боковое зеркало. Соколов постукивал по рулю правой рукой, той самой, в которой была железка.

«Больно ли ему? – вдруг задумалась Александра, – какого это знать, что в руке инородный предмет? Может Кирилл Андреевич прав и мне стоит проявлять больше внимания? К нему… К Бризу… Что друг скрывает? А вдруг навсегда отдалится? Если уж любовь может стать ненавистью, то что говорить о дружбе? Она еще более шаткая. Не рушу ли я ее своим нежеланием делать первый шаг? Возможно, научись мы говорить друг с другом без обид и упреков, самовозведенных рамок, прикрытых собственными страхами или просто ленью слушать другого, то стало бы меньше тайн? А что, если Весников злится поэтому? Что, если он – больной человек, не сумевший найти понимания у любимой женщины не нашел другого выхода, кроме как стать чудовищем? Оправдывает ли это его поступки? Нет. Он все равно перешел границу. Убитые были ни причем. А со своими монстрами каждый должен бороться самостоятельно».

– Василек любит Коко Шанель, – внезапно прорвался в ее размышления тусклый, почти механический голос.

Александра подняла глаза на Алексея.

– И музыку любит той эпохи. Я бы тоже послушал. И Клавдия Евгеньевна. Вы правы. Нам нельзя падать духом. Мы должны быть сильными и не впадать в уныние, – повысил голос, – включите музыку! Пожалуйста.

Соколов перестал выбивать несуществующий такт и уточнил:

– Вы уверены?

– Да.

– Радио я не слишком часто слушаю, но знаю частоту шансона.

– Сойдет, – тут же согласился Алексей, – я тоже в дороге его слушаю.

– Под Владимирский централ я танцевала на свадьбе, – подала голос Клавдия Евгеньевна.

– Веселенькая свадьба, – не удержался от комментария Рукавица.

А через минуту салон заполнился музыкой. Селиверстова посмотрела на пожилую женщину и увидела, как возвращается решимость и невероятная твердость духа. Еще мгновение, и своим поставленным учительским голосом Клавдия Евгеньевна начала подпевать. Вскоре к ней присоединился Алексей. Даже Соколов тихонько насвистывал. Понемногу обстановка разрядилась. Когда песня закончилась, Алексей сказал:

– Я чувствую, что Василек жива.

Клавдия Евгеньевна кивнула. И они снова запели – еще громче, чем до этого.

– Психотерапевт в юбке, – хмыкнул Соколов.

Александра никак не отреагировала. Она поймала в зеркале взгляд Рукавицы. Владимир Андреевич одобрительно кивнул.

Глава 36


Теперь воняло еще и ее рвотой. Василиса дрожала, касаясь живота. Ей было очень страшно.

– Очнулась, – произнес незнакомец и медленно направился в ее сторону.

В приближающемся старике Василиса узнала инвалида из торгового центра. Разум отказывался воспринимать происходящее. Она просто смотрела на то, как он берет веревку с какого-то предмета, похожего на холодильник, связывает ей ноги и ухмыляется, говоря что-то о первой любви и сыне. Вникнуть в смысл произносимых слов было тяжело. Живот снова тянуло.

– Ты тоже любишь зиму как и мама, правда? – Весников приблизился к ней вплотную и провел ладонью по волосам, – значит тебе будет хорошо. Хорошо и холодно. Да, иначе и быть не может.

Василиса не слушала. Она осматривалась по сторонам. Полицейский говорил взять что-то острое, что-то в качестве оружия. Вокруг было полно каких-то обломков, кирпичной крошки. Она увидела торчащий кабель, а под ним лужицу с водой. Ударить током и бежать. Но как? В кармане только семечки, а убийца, хотя и стар, но явно сильнее, чем она – беременная, до смерти напуганная.

– Давай руки. Ни к чему все усложнять, – Весников покончил с ногами и выжидающе смотрел на Василису.

В доли секунды она успела подумать о спасении ребенка, о том, что должна прийти обещанная помощь, о том, какая сильная ее мама, плачущая по ночам, но никогда не показывающая слабости при свете дня и решилась. Наклон в бок, будто снова тошнит, руку в карман и семечки прямо в лицо. А затем отползти, дотянуться до любого обломка и ударить.

Все вышло хорошо. Семечки попали в цель, на короткое мгновение лишив старика уверенности в действиях. Василиса сумела отползти, даже коснулась спасительного предмета, оказавшегося куском какой-то трубы, но тут ее резко потащили обратно.

– Не порти план, Рыж! – закричал он, переворачивая ее на спину и, брызгая слюной прямо в лицо. Завязал руки так туго, что у нее невольно покатились слезы, подтащил к стене, засунул в рот вонючую тряпку, которая жутко напоминала платок с головы Лиды и двинулся к какому-то аппарату. Тот издал звук, похожий на шум мотора, а следом она услышала довольный голос:

– Заработал. Да, иначе и быть не может.


Машина остановилась недалеко от бывшего «Царства мороженого», но на достаточном расстоянии, чтобы из проемов, бывшими некогда окнами ее невозможно было приметить. Музыку выключили еще за два квартала.

– Вы трое остаетесь здесь. Сидите и соблюдаете тишину, – командовал Рукавица, – Селиверстова, слушай. Подельники там же, значит помимо Весникова еще двое. Мои ребята справятся, но, если вдруг что-то пойдет не так, отправь сообщение.


Рекомендуем почитать
Долгое падение

История одного из самых жутких – и самых странных – серийных убийц XX века. Еще до ареста пресса прозвала его «Зверем из Биркеншоу». Питер Мануэль был обвинен в убийстве по крайней мере семи человек (вероятно, их было гораздо больше). Он стал одним из трех последних преступников в Шотландии, казненных через повешение.…Уильям Уотт, обвиняемый в убийстве всей своей семьи, стремится оправдаться – а заодно выяснить, кто же на самом деле сделал это. Только одному человеку известна правда. Его зовут Питер Мануэль, и он заявил, что знает, где находится пистолет, из которого расстреляли жену, дочь и свояченицу Уотта.


Рынок для убийства

Раскрыть преступление — задача непростая, а если в нем замешана женщина, то распутать его чрезвычайно трудно. Таким оказалось дело об убийстве девушки любвеобильного Уилбура Джолифа («Рынок для убийства»).


Серебряный мул

Раскрыть преступление — задача непростая, а если в нем замешана женщина, то распутать его чрезвычайно трудно. Таким оказалась история наследницы чудака-миллионера («Серебряный мул»).


На грани безумия

Ох уж эти сыщики-непрофессионалы! Попадут в неприятную ситуацию, а за помощью бегут к полиции. Доктор Смит вынужден, попав в заложники полубезумного политикана, спасать себя и целую компанию ни в чем не повинных людей («На грани безумия»).


В смертельном трансе

Детективное расследование под гипнозом — вот фабула романа молодого американского писателя. Роман недавно вышел в США, он открывает серию книг о детективах Мадлен и Алексе Филлипсах. Действие происходит в Миннеаполисе и на частном острове на озере Мичиган.


Самая долгая секунда

Герой романа обнаружен с перерезанным горлом возле дома, где проживают две молодые женщины. Врачи сделали невозможное — вернули его к жизни, но беда в том, что он не помнит ни своего имени, ни каких-либо деталей своего прошлого. Правда, смутное воспоминание о какой-то страшной тайне не дает ему покоя. Дальнейшие события помогают читателям вместе с героем размотать весь клубок загадочных событий. Для любителей остросюжетного чтения.