Полярная мечта - [39]

Ныне Денис, делегат технической конференции, сидел в зале клуба острова Дикого. Он был по-медвежьи грузен. Густые усы придавали его квадратному лицу добродушное выражение, а черные насмешливые глаза временами лукаво щурились. Выражение этих глаз менялось по мере того, как докладчик, приезжий московский инженер, рассказывал перед микрофоном о своем замысле. Денис даже невольно пощелкал языком: «Це гарно! Четыре тысячи километров — масштабы марсианские!» Потом нахмурился, вытащил блокнот, маленькую логарифмическую линейку, с которой не расставался, и стал что-то подсчитывать.

Автору проекта шумно аплодировали, потом задавали вопросы. На эстраду сыпались записки. Одна из них была от Дениса Денисюка, который просил предоставить ему слово.

Когда возбужденный Алексей ответил на все вопросы, председатель собрания Александр Григорьевич Петров дал слово делегату ближней полярной стройки Денису Денисюку.

Алексей с интересом следил за грузной фигурой поднимающегося на эстраду строителя. Наклонившись к дяде Саше, Алеша что-то сказал ему, тот улыбнулся. Оба узнали Дениску.

— Ледяной мол на четыре тысячи километров — то богато! — начал раскатистым басом Денис. — Марсиане в телескоп побачат. Подсчитал я, скильки труб для такого мола треба. Разумею, трубы диаметром дюйма в три и на расстоянии друг от друга сантиметров десять бо пятнадцать. Трубчатый забор длиной будет два раза по четыре тысячи: восемь тысяч километров, — Денис многозначительно почесал затылок. — Труб на то дило треба стилько, что их хватило бы водопровод проложить… с Земли на Мисяц, на Луну…

Денис хитровато замолчал, а зал ахнул.

— …и обратно… — продолжал оратор.

Зал хохотал.

— Десять раз, — заключил Денис.

Теперь уже смеялись все, кто был в зале.

Алексей вскочил. Лицо его залилось румянцем. Не то чтобы он не знал цифры

— три миллиона километров труб, требующихся для мола. По весу металла — это одна двадцатая годовой мощности всей металлургии (но это ведь на несколько лет!). Он прекрасно знал это, но само по себе хлесткое сравнение, вызвавшее такую веселую реакцию, ошеломило его.

— Позвольте! — воскликнул он. — Мы собираемся преобразовывать чуть ли не целый континент, создать морскую магистраль в четыре тысячи километров длиной, а вы о трубах! Конечно, трубы понадобятся. Но ведь я не подсчитываю, сколько раз можно опутать, скажем, рельсами Землю и Луну. А ведь когда потребовалось строить железные дороги, рельсы даже не умели изготовлять. Однако и придумали рельсопрокатные станы, и построили нужное количество рельсоделательных заводов, и обеспечили железнодорожников рельсами. Так же и у нас с тобой, Дениска… ты уж не беспокойся, не сомневайся, — совсем тихо добавил Алексей, с улыбкой смотря на товарища детства.

Денис вначале изумленно глянул на Алексея, но в следующее мгновение, очевидно, узнал его, улыбнулся с хитрецой и сказал:

— Та я ж потому и беспокоюсь, что мне хочется такой мол построить. Пока вы на вопросы отвечали, я и подсчитал, скильки заводов треба, чтобы трубы прокатать. Подсчитал и получил, — Денис похлопал по боковому карману, откуда торчала счетная линейка, — заводов трубопрокатных нам понадобится в десять раз больше, чем есть не только в нашей стране, а и на всим свити.

Снова бурно реагировал зал на эти слова. Стараясь овладеть аудиторией, Алексей с наружным спокойствием произнес:

— Это лишь убеждает нас в том, что в нашей стране труб будет производиться больше, чем во всем мире.

Алексею ответили аплодисментами, но сам он понял, что его слова, пожалуй, подействовали скорее всего лишь на чувства слушателей.

Денис дружелюбно тряс Алеше руку и при этом так сжимал ее, что тому пришлось собрать всю силу воли, чтобы не поморщиться.

На эстраду поднялся пожилой инженер, высокий, худой, с провалившимися щеками, с холодным взглядом серых глаз и удивительно противным, как показалось Алексею, скрипучим голосом.

Он подошел к микрофону, чтобы его особенно хорошо было слышно на самых дальних островах, и сказал, подчеркнуто четко выговаривая каждое слово:

— Мне любопытно, каким это способом можно проморозить стометровый слой воды между трубчатыми стенками, когда даже под полюсом льды не промерзают больше, чем на десять метров? Как известно, лед — неплохой теплоизолятор и, начав образовываться, прекрасно защитит воду от замораживания. — И инженер вопросительно посмотрел на Алексея.

Алексей встал:

— Да, вы попали в самое уязвимое место проекта.

— И в самое необоснованное место замысла, ставящее под сомнение его осуществление.

Зал заволновался. Видимо, с таким приговором соглашаться не хотели. Алексей был спокоен, он кое-что приберег для ответа:

— Заморозить воду между трубами можно.

Зал затих.

— Прошу прощения, что это за способ? — допрашивал Василий Васильевич Ходов, таково было имя главного инженера одного из ближних строительств.

Алексей оживился:

— Простите меня за технические тонкости…

Алексей выжидательно замолчал. В зале было тихо. Из бухты донесся приглушенный гудок парохода. Алексей улыбнулся и, смотря куда то в потолок, где он словно видел картину, которую описывал, стал говорить: