Полярис - [23]

Шедший впереди маджа остановился, осматривая экспозицию, затем взглянул на Алекса. Видимо, ему сообщили, кто еще станет счастливым участником особого предварительного аукциона.

Войдя в зал, он полностью переключился на экспонаты. Остальные, следовавшие за ним, по большей части смеялись и беседовали, почти не обращая внимания на столы. Маджа шел медленно, пожирая взглядом все, что его окружало. Время от времени он что-то говорил пожилому помощнику: тот кивал и, кажется, записывал его замечания, а может, каталожные номера.

На некоторых экспонатах стояли имена. Светло-серая рубашка была помечена инициалами «М. К.», а на металлической табличке, прикрепленной к вещмешку, читалась фамилия «Уайт». На рукавах синих комбинезонов виднелись нашивки с регистрационным номером корабля, КСС-117, и его эмблемой: звезда над острием стрелы. Всего комбинезонов было три, с вышитыми над правым нагрудным карманом фамилиями «Уоррен», «Гарт» и «Инглиш» – последний принадлежал капитану.

– Что скажешь? – спросил меня Алекс.

– Это всего лишь вещь, – ответила я, мысленно прикидывая, кому из клиентов это может понадобиться. – Но Ида была бы в восторге.

Он дал знак Винди. Похвалив его вкус, та открыла своей карточкой витрину, достала комбинезон и протянула его стоящему рядом молодому человеку. Тот положил комбинезон в контейнер, и мы двинулись дальше.

Маджа жестом дал понять, что взял бы комбинезон Уркварта.

– Эмблема корабля выбрана разумно, – сказал он, не обращаясь ни к кому конкретно. Когда один из шедших позади политиков попросил его дать объяснение, маджа удивленно поднял брови. – Полярис – так называли Полярную звезду на Земле в начале космической эры, Мэнни, – сказал он. – Отсюда и одиночная звезда. И игла компаса, которая сперва представляла собой металлический стержень, а затем постепенно превратилась в стрелку.

Вот тебе и весь религиозный фанатизм.

Среди экспонатов были еще пиджак с нашивкой на кармане, гласившей «Даннингер», коммуникатор с инициалами Боланда и бумажный блокнот с именем Гарта Уркварта на коричневой кожаной обложке.

У стены висели несколько скафандров, один – с надписью «Капитан» поперек левой стороны груди. Снова снаряжение Мадлен – Мэдди, как знали ее многие. Дипломированный капитан межзвездных кораблей, незамужняя, красивая: ей бы жить и жить. Куда она делась?

Алекс разглядывал золотой браслет с надписью «Нэнси», выгравированной на соединительной пластинке.

– Сколько? – спросил он у Винди.

Она сверилась с реестром. На эти деньги можно было купить яхту приличных размеров. Алекс повернулся ко мне.

– Для Гарольда, – сказал он. – Как думаешь?

Гарольд был одним из привилегированных клиентов «Рэйнбоу», с которым мы подружились за годы знакомства, – неплохой человек, но с примитивными вкусами. Ему нравились блестящие вещи, которыми можно хвастаться, однако он не имел должного представления об исторической ценности предметов.

– Смотрится симпатично, – сказала я. – Но, думаю, ты мог бы его порадовать и за куда меньшую сумму.

– Ты недооцениваешь его, Чейз. – Алекс знаком сообщил Винди, что мы берем браслет. – У него есть судейский молоток, который использовался на первом судебном заседании в его родном городе, а также печатная плата с «Таламай-флаера».

«Таламай-флаер», первый надводный антигравитационный поезд в Паркленде, отправился в свой первый рейс – от Излучины Меланхолии до Дикого Неба – триста с лишним лет назад. Путешествие на нем до сих пор связывалось с легендами о погоне за бандитами Суджи, о некоем циклоне и, наконец, о сладострастном морском змее.

Винди передала браслет служащему, и Алекс решил, что пришло время обсудить дальнейшие приобретения.

– Винетта, – сказал он, – я знаю нескольких человек, которым очень хотелось бы иметь предметы из этой коллекции…

Винди страдальчески посмотрела на него:

– Если бы я только могла помочь, Алекс… Но мы договорились о шести, на остальное у меня нет полномочий.

– Мы готовы заплатить честную цену, Винди, и даже более того. Я пожал руку твоему диктатору, а Чейз постаралась его очаровать. Это кое-чего стоит.

Винди сжала губы, намекая на то, что надо говорить тише.

– Я очень благодарна, Алекс. Правда. И тебе тоже, Чейз. – Похоже, это был удар ниже пояса. – Но здесь не комната для переговоров.

– Получается, тебе пришлось кое-что пообещать, чтобы меня сюда затащить.

– Послушай, – вздохнула она, – даю еще один. Всего будет семь. Но не более того.

– Винди, взгляни на эти вещи. Никто не станет по ним тосковать. Мне нужно двенадцать предметов. Ты имеешь здесь огромное влияние, а для меня это немало значит. – Он даже потупил взгляд. Все это мне было известно – я очень часто видела Алекса на аукционах, и ему всегда удавалось вызвать жалость. – Сколько раз я выступал с лекциями о Кристофере Симе?

– Много, – согласилась она.

– Я хоть раз отказывался от приглашения?

– Нет. Никогда.

– Я когда-нибудь брал хотя бы корпель?

– Нет.

– Значит, я работал на общественных началах?

– Да, Алекс, на общественных.

– Другим ты платишь по сотне. Бенедикт работает бесплатно.

Причина, естественно, заключалась в том, что выступления в помещениях разведки позволяли Бенедикту знакомиться с потенциальными клиентами и производить на них надлежащее впечатление. Винди закрыла глаза. Она была далеко не глупа. Все это было хорошо ей известно, так же как мне. Но ей не хотелось обижать Алекса.