Поляна, 2014 № 03 (9), август - [29]

Шрифт
Интервал

Та моя любовь случилась на благословенном юге, у океана, в ленивом томлении отпускного времени, когда следует отбросить любые мысли и делать только то, что хочется.

Курорт был запредельно дорогим, от этого — почти безлюдным. Закаты казались предсмертными, — они разгорались и затухали в минуты, а потом наступала темнота и тишина, которую трудно ощутить живущим.

Я, молодящийся сорокалетний мужчина, никому не позволял называть себя Владиславом Алексеевичем, ото всех требовал, чтобы называли по имени — Влад. Модный московский продюсер, я вкладывал деньги в тупых как крольчихи смазливых девиц с периферии, дабы привести их в товарный, то есть сколько-нибудь столичный, вид. Они ненадолго становились с моей помощью модными попсовыми верещалками, после чего я цинично извлекал из них вложенные деньги с прицепленными богатыми процентами. Зажженные мною звезды гасли быстро, но приносили два-три урожая в сезон, что для средней полосы неплохо. То, что я занимался в те времена конкретной фигней, нимало меня не смущало. Я мог позволить себе все.

Она звалась Патриция, была замужней степенной англичанкой, немного за тридцать, в том самом возрасте, когда женщина определилась в желаниях, а значит, научилась говорить милые глупости только к месту и смирять порывы. Она была невысокого роста, худощава, не слишком красива; нос с горбинкой, очень белая, покрытая неяркими веснушками кожа, светлые, с подкрашенными корнями, волосы. Глаза выразительные, хотя и неяркие, в них отражалась скука и некоторое высокомерие, а скорее — белесое небо Англии, сквозные ее ветра и неистребимая гордость древнейшей метрополии.

При ней был и муж, рыжий ирландец с унылым, длинным носом. Патриция снисходила до разговора с ним, когда он, благоухая особым ирландским потом, возвращался с теннисного корта, где проводил большую часть времени. Звали его Шон, на людях он не проявлял к жене никакого интереса, постоянно вертя по сторонам головой и глядя куда угодно, только не на нее. Вставал очень рано, смешно подкидывая колени, совершал часовую пробежку, принимал спа-процедуры и уходил до вечера играть в теннис. Около семи он отыскивал Патрицию, ритуально целовал ее в щеку и уезжал в город. Оставался там до полуночи, а то и позже, поскольку неведомо как сумел отыскать на окраине настоящий британский паб, где быстренько обзавелся друзьями, так же ценящими мужскую солидарность.

Для завершения диспозиции надо заметить, что в то время на меня напало увлечение русским декадансом начала прошлого века. Я выискивал малоизвестные стихи рано умерших русских поэтов, заказывал нищим композиторам музыку на эти стихи, сотворил даже пару певичек с соответствующей внешностью, для клипов-однодневок. Успеха это не имело, денег приносило самую малость, и я плюнул. Мое увлечение, тем не менее, продолжалось. Я балдел от Брюсова, от фиолетовых рук на эмалевой стене, от поэтов одесской школы, раннего Багрицкого, раннего Скрябина, но, более всех, от Вертинского. Александр Николаевич навсегда покорил меня тем, что привнес в полную пустоту, в голую сексуальность и рефрижераторную холодность русского декаданса немало человеческого и пронзительного. Отразилось мое увлечение и на внешности: я намеренно худел, отпустил длинные волосы и даже втайне просил у подружки-гримерши совета, как сделать натуральную синеву под глазами, чтобы она не смывалась быстро. Вот, собственно, и вся диспозиция.

Минуло три дня после того, как я отоспался, отошел от мыслей о своей неприличной деятельности на родине и впервые позволил себе утром не пользоваться услугами room service[2]. Я, наконец, добрался до океана, изумился пустому пляжу, искупался, высох, и решил пройтись по отелю. Первой мне попалась обычная для классных отелей галерея магазинов со всякой пляжной мелочевкой. Туда я и нырнул, решив накупить всякого барахла жене, скорее по обязанности что-то привезти, ибо знал, что ничего из привезенной колониальной дешевки она не наденет. И в первом же магазине я увидел Патрицию. Она смотрела на себя в зеркало, примеряя прямо на купальник то ли парео, то ли пончо: я не разбираюсь в таких тонкостях. Женщина повернулась ко мне и, приняв меня за европейца, спросила по-английски:

— Как вы думаете, сэр, это не слишком вызывающе?

Я не могу теперь сказать, что произошло со мной в тот момент, на меня напал столбняк, ступор, или даже случилась кома. Я молчал, я не находил слов. Передо мной была вроде как и обычная женщина, не слишком красивая, но я замер в изумлении. Мое молчание становилось неприличным, и я прошептал по-английски невесть откуда выпрыгнувшие стихи:

— I made my song a coat
Covered with embroideries
Out of old mythologies
From heel to throat[3].

Она застыла, ее руки опустились, и ярко-оранжевое парео медленно сползло с ее тонкого тела, ложась кольцом вокруг ног.

— Вы читаете наизусть Йейтса… — так же шепотом произнесла она. — Почему вы так бледны?

— Я не знаю…

— Пойдемте, — она посмотрела на меня снизу вверх. — Пойдемте. Цвет у парео отвратительный, я не люблю ядовитые цвета, сама не знаю, что на меня нашло.

Мы вышли из неживой прохлады магазина, окунувшись в жару и влагу пахнущего цветами воздуха.


Еще от автора Юрий Смирнов
Собака - телохранитель (дрессировка собак в НКВД и войсках СС)

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Шутливая дрессировка собак

Владимир Круковер окончил Международную школу служебного собаководства в г. Нальчике еще во времена СССР, работал в уголовном розыске инспектором-кинологом.После перестройки ему удалось получить практику по кинологиия в полиции Германии, поработать зоотехником в Московском передвижном цирке-шапито.Он — судья международной категории, заводчик английских бульдогов, профессиональный журналист и писатель, автор более сорока книг по кино- и фелинологии.


Специальная дрессировка собак

В книге журналиста и профессионального кинолога Владимира Круковера в доступной форме излагаются основные принципы специальной дрессировки, воспитания, обучения и содержания собак, а также приводятся краткие характеристики пород служебных собак.Текст для «Собачьей библиотеки» предоставлен автором.Spellcheck, оформление: ТаКир, 2008.


Исполнение желаний

Я не собираюсь убеждать читателя в подлинности фактов. Допускаю, что существуют и засекреченные свидетельства моих «подвигов», так что книга прольет на них дополнительный свет, только света этого будет недостаточно для секретных сотрудников, имеющих к ним секретный доступ. А попасть к ним в лапы для уточнения я не боюсь, так как Материализатор на запястье правой руки делает меня неуязвимым в любых обстоятельствах.Я, честно говоря, давно уже ничего не боюсь.


Яон

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Агрессивность собак и кошек

Автор постарался в одной книге объединить все вопросы связанные с агрессивностью животных. Тут будет рассказано не только о причинах, но и способах купирования (нейтрализации) повышенной агрессивности, и о методах развития ее у животных излишне добродушных. Вопрос рассмотрен и с медицинской точки зрения, и в аспектах ухода, воспитания, дрессуры.


Рекомендуем почитать
Книга Извращений

История жизни одного художника, живущего в мегаполисе и пытающегося справиться с трудностями, которые встают у него на пути и одна за другой пытаются сломать его. Но продолжая идти вперёд, он создаёт новые картины, влюбляется и борется против всего мира, шаг за шагом приближаясь к своему шедевру, который должен перевернуть всё представление о новом искусстве…Содержит нецензурную брань.


Дистанция спасения

Героиня книги снимает дом в сельской местности, чтобы провести там отпуск вместе с маленькой дочкой. Однако вокруг них сразу же начинают происходить странные и загадочные события. Предполагаемая идиллия оборачивается кошмаром. В этой истории много невероятного, непостижимого и недосказанного, как в лучших латиноамериканских романах, где фантастика накрепко сплавляется с реальностью, почти не оставляя зазора для проверки здравым смыслом и житейской логикой. Автор с потрясающим мастерством сочетает тонкий психологический анализ с предельным эмоциональным напряжением, но не спешит дать ответы на главные вопросы.


Избранные рассказы

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Огоньки светлячков

Удивительная завораживающая и драматическая история одной семьи: бабушки, матери, отца, взрослой дочери, старшего сына и маленького мальчика. Все эти люди живут в подвале, лица взрослых изуродованы огнем при пожаре. А дочь и вовсе носит маску, чтобы скрыть черты, способные вызывать ужас даже у родных. Запертая в подвале семья вроде бы по-своему счастлива, но жизнь их отравляет тайна, которую взрослые хранят уже много лет. Постепенно у мальчика пробуждается желание выбраться из подвала, увидеть жизнь снаружи, тот огромный мир, где живут светлячки, о которых он знает из книг.


Переполненная чаша

Посреди песенно-голубого Дуная, превратившегося ныне в «сточную канаву Европы», сел на мель теплоход с советскими туристами. И прежде чем ему снова удалось тронуться в путь, на борту разыгралось действие, которое в одинаковой степени можно назвать и драмой, и комедией. Об этом повесть «Немного смешно и довольно грустно». В другой повести — «Грация, или Период полураспада» автор обращается к жаркому лету 1986 года, когда еще не осознанная до конца чернобыльская трагедия уже влилась в судьбы людей. Кроме этих двух повестей, в сборник вошли рассказы, которые «смотрят» в наше, время с тревогой и улыбкой, иногда с вопросом и часто — с надеждой.


Республика попов

Доминик Татарка принадлежит к числу видных прозаиков социалистической Чехословакии. Роман «Республика попов», вышедший в 1948 году и выдержавший несколько изданий в Чехословакии и за ее рубежами, занимает ключевое положение в его творчестве. Роман в основе своей автобиографичен. В жизненном опыте главного героя, молодого учителя гимназии Томаша Менкины, отчетливо угадывается опыт самого Татарки. Подобно Томашу, он тоже был преподавателем-словесником «в маленьком провинциальном городке с двадцатью тысячаси жителей».


Поляна, 2013 № 03 (5), август

Независимый литературно-художественный журнал, публикующий произведения современных российских и зарубежных писателей. Представляет поэзию и прозу, публицистику и эссеистику, литературную критику и воспоминания, основанные на реальных исторических событиях. Вы узнаете о литературных новинках, откроете новые имена, ощутите пульс современной российской литературы. Кроме того, на страницах издания — полемика и независимый взгляд на развитие литературы, широкая палитра мнений и подробное освещение современных тенденций.


Поляна, 2013 № 01 (3), февраль

Дорогой читатель!Позволь поздравить тебя с годовщиной славной победы в Сталинградской битве, многие страницы в предыдущих номерах мы посвятили великой войне и судьбам людей, прошедших сквозь ее пламя. В этом номере ты встретишь полемику о яркой личности, талантливом артисте и сочинителе, чье творчество охватило и тему войны, и многое из того, что волновало и волнует простых людей в нашей стране, чей уход стал народной трагедией, чья популярность зиждилась не на средствах масс-медиа, а вопреки им. 25 января ему исполнилось бы 75 лет.


Поляна, 2012 № 02 (2), ноябрь

Дорогой читатель!Вы держите в руках второй номер нашего журнала, и значит, нашелся щедрый меценат, который оплатил его. Несмотря на все наши старания, мы пока еще не разорены. Более того, наша поляна украсилась новыми именами!.. Надеемся, что и вы, наш бесценный друг, не в последний раз споспешествовали нам…


Поляна, 2012 № 01 (1), август

Дорогой друг!Перед вами первый номер нашего журнала. Окинув взором современное литературное пространство, мы пригласили на нашу поляну тех, кто показался нам хорошей компанией. Но зачем? — вероятно воскликните вы. — Для чего? Ведь давно существует прорва журналов, которые и без того никто не читает! Литература ушла в Интернет, где ей самое место. Да и нет в наше время хорошей литературы!.. Может, вы и правы, но что поделаешь, такова наша прихоть. В конце концов, разориться на поэзии почетней, чем на рулетке или банковских вкладах…