Поляна, 2013 № 01 (3), февраль - [35]

— Бык! Это хорошо, — сказал он. — Лосиху было бы жалко.

Валерка посмотрел другу в глаза и понял: сейчас Юрка не жалел никого. На карту он поставил слишком много. Если бы к нему в этот момент подошел кто-то чужой, убил бы человека не задумываясь.

— Отрезай передние лопатки и тащи в лес, — закричал он.

— Шкуру снимать?

— К черту шкуру. Режь прямо по ней. Потом снимем. Сейчас главное лосиную тушу с чистого места убрать. — Юрка продолжал кричать.

Валерка отрезал переднюю стегню и уволок ее в лес. Положил сразу за деревьями. Вернулся. Юрка немного успокоился, и парни стали работать молча. Теперь Юрка резал мясо и рубил кости, а Валерка те мясные куски, мокрые от воды, крови и грязные от земли, перетаскивал в лес и складывал в одну большую кучу. Минут через двадцать с начала разделки все было кончено. Там, где только что лежал лось, осталось немного шерсти и крови. Ребята перевели дух.

— Лосиную голову и бутор тащи вон под тот выворотень, там и закопаем. Осенью здесь вся живность соберется. Куницы, лисы и енотовидные собаки. Лосиные остатки — это для них лучшая привада, — говорил Юрка, начиная снимать шкуру с лосиных лопаток и задних ляжек. Когда закончил, обрезал мясную мякоть с костей. Еще теплое мясо стал аккуратно упаковывать в пустые пакеты, предварительно вытряхнув из них бобровые шкуры и уток.

— Шкурье и так в рюкзаки положим, а мясо пусть лучше в пакетах будет. Смотри оно какое! — Юрка держал в руке приличный кусок лосятины. — Сплошной цимус. Теперь котлетами в деревне отъедимся, с водочкой из холодильника. — Он улыбался.

— До дома еще добраться нужно, — буркнул Валерка.

— Не каркай! — Юрка это сказал так, что Валерка вздрогнул.

Когда полностью стемнело, у ребят все было уложено по рюкзакам.

— Потянем? — Валерка похлопал по одному из них.

— А куда нам деваться? У охотоведов такая жизнь. Сколько себя помню, обязательно чего-нибудь да куда-нибудь тащу. То капканы, то голубей на приманку, то пойманных куниц, то бобров. Сейчас вот лосятину. Эх, жизнь наша такова.

Парни сели, закурили, и каждый в этот момент подумал о своем. Только красные огоньки их папирос, словно две искорки, светились в ночи.

— Закругляемся! — дал наконец команду Юрка. Он помог Валерке забросить рюкзак на плечи. Потом поднял свой, надеть помог Валерка.

— Тяжело, но терпимо. — Валерка пригнулся под тяжестью вещмешка.

— Своя ноша не тянет, — прохрипел Юрка.

Парни вдохнули в легкие свежий лесной воздух и продолжили возвращение с весновки…

Они шли и шли, тяжело ступая по весенней воде сапогами-броднями… До деревни, до города Кирова, до их общаги и окончания института оставался не один километр пути и не один год жизни и, конечно, еще не одна весновка…

Так было, было, было…

За клюквой

Из-за леса выглянуло солнце, осветив деревенскую улицу и дома. Петух Петька, забияка и драчун, взмахнул крыльями и оказался на заборе. Устроился и, подняв украшенную большим красным гребнем голову к солнцу, громко закукарекал, приветствуя начало дня…

— Ку-ка-ре-ку! Ку-ка-ре-ку! — разнеслось над деревней.

— Ахальник! — заругалась на петушка сухонькая, небольшого росточка старушка, выходя из сарая. — Чуть подойник из-за тебя не уронила. Убила бы, если б молоко пролила, — старушка ругалась совсем беззлобно.

Петух, склонив набок голову, покосился глазом на хозяйку, словно прикидывая, что от нее ожидать. Захлопал крыльями и опять прокукарекал. Старуха махнула на петуха рукой и пошла к дому.

— Маруся! — позвали ее с улицы. Она обернулась. Похожая видом на хозяйку, такая же сухонькая старушка вошла во двор, аккуратно затворив за собой калитку.

— Настя! Соседушка! — обрадовалась хозяйка.

— Ты сегодня чего делать-то собираешься? — спросила соседка.

— Пока не думала. Вот только козу подоила, — Маруся кивнула на подойник с молоком… — После завтрака может Нюську-козу пойду попасу.

— Ты подожди пасти, — не унималась соседка. — Давай лучше на болото сбегаем. Клюковки наберем. Люди сказывали: ягоды в этом году на болотах немерено. Ой, как много! Одним словом, урожай! Все ягоду берут, а у меня на зиму никаких запасов.

— И у меня ни ягоды, — согласилась Маруся.

— Вот я и говорю. Соберут же всю.

— Дела у меня могут все-таки образоваться. Я еще хотела картоху повыбирать.

— Картошка от тебя никуда не уйдет. Мы с тобой всего-то на пару часиков и отлучимся. По краю болота походим и сразу назад, — уговаривала Настя подругу.

— На краю вряд ли ягоды наберем. Молодые, поди, там всю клюкву уже пособирали. Они ведь ее на трассу продавать тащат.

— Всю не соберут. Пойдем поглядим. Ты чем болтать, давай лучше собираться и айда. А я пока за корзиной сбегаю. Двинем. Не будет клюквы на краю — сходим в чертов угол.

Маруся снова задумалась, а Настя стояла и ждала ответа.

— Внучок должен на каникулы из города подъехать, — проговорила Маруся. — Вдруг ему пирогов с клюквой захочется?

— Обязательно запросит, — Настя закивала. — Обязательно.

— А, ладно! — согласилась с соседкой хозяйка. — Давай, что ли, сходим. Только зачем в чертов угол, может, здесь рядом на моховом болоте посмотрим?

— Лучше сразу в чертов идти. Там вся ягода. Вчера как раз кума моя, Варька, со своими туда хаживала. Так два полных ведра за час насобирали. Ягодка к ягодке. Одна к одной, зеленой уже нет. Вся ягодка-кислинка как огонь, красненькая…