Полвека охоты на тигров - [31]

Для обеда охотник старается занять такой пункт, с которого виден далекий горизонт или же на зверовой тропе и, пользуясь свободным временем, пока кипит чай, осматривает в призматический бинокль все складки местности, находя часто таким образом зверя.

Итак, перевалив за хребет и осмотрев горизонт, я не заметил ничего подозрительного. Ниже меня, шагов на двести, спускался довольно отлогий косогор, сильно заросший желтым горным ковылем. Местами ковыль был довольно высоким и густым, так что за десять шагов ничего нельзя было видеть. По косогору росли кое-где отдельные дубы. Ниже, шагах в двухстах, косогор пересекался неглубоким крупным оврагом, противоположная сторона которого была хорошо видна, хотя на ней тоже кое-где были разбросаны старые дубы.

По обыкновению, находясь в тайге ежесекундно наготове, я держал винтовку на перевязи на правом плече и стал собирать с земли тонкие сухие сучья, стараясь не производить шума. Набрав приличную охапку, я подошел к намеченной площадке, чтобы развести костер, поднял голову и еще раз взглянул на горизонт.

В этот момент я увидел ниже себя, шагах в 150, вскочившего на ноги барса, стоявшего ко мне боком на небольшом холмике и просвечивающего ясным силуэтом сквозь редкий в этом месте ковыль. У меня получилось впечатление, что барс спал на солнце, но, услышав мой шорох, вскочил и прислушивается.

Конечно, мой хворост вмиг разлетелся по сторонам, а винтовка очутилась у плеча. Я выцелил и выстрелил, но был поражен случившимся: вслед за раздавшимся выстрелом вместо одного стояло в ряд три барса — все с поднятыми головами и круто поднятыми хвостами. Но это длилось только мгновение. Второго выстрела я произвести не успел — барсы вмиг спрыгнули под бугорок и скрылись.

Переведя патрон и держа ружье наготове, я бросился к тому месту, где стояли барсы, в надежде увидеть их удирающими через овраг, но пока я бежал, не сводя глаз с горизонта, я ничего увидеть не мог. Вскочив на возвышенность, на которой находились в момент выстрела барсы, я увидел одного из них, стоявшего шагах в тридцати от меня в траве и смотрящего в мою сторону. В момент моего появления он лег и трава совершенно скрыла его. Ничего не оставалось делать, как выцелить в траву, где по предположению мог быть барс.

Я выстрелил еще раз. Барс, видимо, тяжело раненный, перевернулся через голову и стал волчком крутиться на месте. Я наблюдал, предполагая, что он сейчас же упадет мертвым, но зверь, проделав несколько раз «колесо», вскочил и бросился в сторону, скрывшись в густой траве. Не теряя времени, я добавил патронов, осмотрел горизонт и, не видя других барсов, бросился влево на ближайший холмик.

Как только я вскочил на него, то увидел другого барса, переваливающего следующий холмик, шагах в 40 от меня. Выстрелить я не успел и бросился к тому месту, которое только что перевалил зверь. Он бежал не торопясь, и я увидел его переваливающим следующий холмик. Я гнался за барсом шагов 200, мельком видел его несколько раз, но ни разу не мог выстрелить.

Третьего барса мне больше не удалось увидеть. Вернувшись, осмотрел следы и стал разбираться в них, что при полном бесснежьи оказалось очень трудной задачей. Все же, провозившись с полчаса, я восстановил полную картину происшедшего.

Осмотрев место, на котором были барсы, я заметил несколько капель крови. Следы вели к тому месту, где я увидел зверя, когда он прилег вторично. Насколько была серьезной первая рана установить не представлялось возможным. Все же была какая-то причина, которая заставила зверя задержаться, пробежав всего десять саженей. Лежи он спокойно, я, направляясь по следам, несомненно, попал бы ему в зубы, так как лежащим его увидеть не мог. На мое счастье я еще увидел его стоящим, а прилег он уже у меня на глазах.

Думаю, что стреляя барса в траве наугад, я не попал в него, а только спугнул. Следующая же пуля, пущенная на бегу, ранила серьезно, так как на месте «колеса» была масса крови. Дальше след завел меня в сплошные тростники выше человеческого роста и местами настолько густые, что дальше двух-трех шагов ничего не было видно.

Я продвигался крайне медленно и осторожно. Пробежавший зверь буквально оставил канаву в зарослях, причем трава с обоих сторон была обильно измазана кровью. Кровь была густой и темной.

Идти дальше одному, да при том еще без собаки, было безумием, так как при таком ранении хищник не мог быть далеко и, услышав мое приближение, мог бы сделать засаду. При всей бдительности и виртуозной стрельбе он может захватить охотника врасплох.

От бивуака я находился на расстоянии верст 15. Идти туда для того, чтобы затем вернуться с кем-нибудь из охотников в тот же день, было невозможно, а оставлять след без снега и потерять на следующий день было жаль. Такой трофей не каждый день встретишь — ведь барс был очень крупным.

Взвесив все, я осторожно стал продолжать слежку. Дело происходило на солнопеке, земля была сухой, как и трава, и следить было трудно. Кровь терялась, приходилось делать круги, что отнимало много времени и, естественно, утомляло и уменьшало бдительность, а обед мой все еще находился в пейтузе