Полвека охоты на тигров - [30]

Так, пробираясь шаг за шагом, я подошел к дереву, до ствола которого оставалось всего не больше пятнадцати шагов, но концы ветвей кроны его были уже надо мной. Лай шел из оврага где-то буквально из-под меня, но ни собак, ни барса не было видно. Я, конечно, был готов в любой момент к выстрелу в случае неожиданного нападения барса. Еще шаг и я был поражен, увидевши… падающую с чистого неба «бомбу».

Впереди меня шагах в 12 свалился с дерева клубком барс. Первый момент у меня создалось впечатление падающего сетчатого мешка, наполненного яблоками, но «мешок», коснувшись земли, мигом развернулся. Барс не бросился на меня, а перескочил овраг, в котором сидели собаки, и пустился наутек на соседнюю горку. До перевала ее было от меня не больше сорока шагов. Собаки ринулись за ним, я моментально вскинулся и выстрелил в угон, но барс скрылся за горой. Перевалили ее и собаки.

Я перескочил овраг и быстро стал подниматься за собаками. Взбежав на половину подъема, я услышал впереди себя страшную возню, лай собак и рев зверя. Тут мне стало ясно, что пуля сделала свое дело: барс тяжело ранен, и собаки настигли его!

Не успел я подняться, как мне навстречу появился самый молодой пес Дружок с окровавленной мордой. На перевале появился Кома — морда его тоже была вся в крови, а левый глаз разодран когтем зверя.

Свалка слышалась шагах в 50, впереди в зарослях, куда я мчался полным ходом. Раненые собаки бежали за мной. Подбежав, я увидел замечательную картину.

Четыре оставшиеся собаки вцепились в горло зверя и все катались общим клубком, постепенно скатываясь все ниже. Было видно, что барс получил смертельную пулю и терял силы, но, несмотря на это, выворачивал голову, стараясь схватить зубами одну из собак, одновременно нанося им когтями царапины. Вернувшийся Кома присоединился к остальным собакам, а молодой Дружок больше нападать не решался.

Было необходимо добить зверя, чтобы избавить собак от риска получить еще большие ранения, так как почти все они имели уже царапины. Все поле битвы было закровавлено. К сожалению, азарт собак был настолько силен, что ни отозвать, ни оттащить их одному было невозможно, а стрелять в клубок, во избежание ранения или случайного убийства собак, я не мог.

Барс с каждой минутой ослабевал. На счастье в этот момент ко мне подбежал охотник Ким. Он был близко от меня и, как я и предполагал, подбирался к барсу на лай собак. Ким схватил за хвосты двух собак и оттащил их, а я, воспользовавшись моментом, добил барса в шею. При добивании хищника, избегаешь стрелять в голову, чтобы не попортить черепа, который идет для коллекции.

Вскоре собрались все охотники и, конечно, стали рассказывать свои переживания. Особенно много пережил Валерий, на которого барс шел вначале. Зверь, преследуемый собаками, вплотную подошел к нему, ворчал и бросался на собак, но был в густой заросли, что не давало возможности стрелять. Было время, когда казалось, что зверь вот-вот покажется, но в последний момент он свернул в сторону, так и не показавшись на глаза Валерию.

По рассказам Виктора и Сибата, они, поднявшись на первый выступ скалы, нашли остатки костей собаки, мясо которой вместе с кожей и мелкими косточками было уничтожено зверем. Барса собаки подняли на следующей террасе, не дальше трехсот шагов от фанзы, где насытившийся зверь решил провести день, наблюдая за фанзой и обдумывая, как видно, план — в которой из фанз деревушки стащить другую собачку. Подняв барса, собаки вначале шли нерешительно и, чтобы подбодрить их, Сибата сделал выстрел, после которого они дружно погнали и уже не отставали от зверя.

Притащив зверя к фанзе, мы уложили его на сани с нашими вещами, распрощались с Сибата и Кимом и отправились напрямик в Сейсин.

Это был первый барс, добытый нами в Корее, и дома нам устроили торжественную встречу…

Три барса

Приехав в январе 1940 года в Маньчжурию, мы начали с охоты на коз и кабанов, так как снега почти не было и о тиграх и барсах нам приходилось только мечтать. Правда, изредка следы попадались, но следить не представлялось возможным: ждали то новолуния, то полнолуния, когда есть больше шансов выпасть очередному снегу, но время шло, луна сменялась, а ожидаемый снег кончался «пустоцветом». Тяжелое это испытание для таежника, принимая во внимание все тяжести таежной жизни для охотника-любителя, которому судьба приготовила, как эмигранту, долю охотника-промышленника. Как не верти, с месяца нет тебе никакой скидки, — хочешь не хочешь, жди тридцать дней до рождения очередной луны. Так было и на этот раз — пришлось довольствоваться только козами и кабанами.

В одно морозное утро, выйдя из местечка Чунгоу, в котором мы задержались на несколько дней я направился на солнопеки, специально за козами, которых в тех местах было действительно очень много: иногда в день можно было встретить до сорока и даже при бесснежьи брать от трех до семи штук.

День выдался очень тихий. Козы выскакивали далеко — и я к полудню взял только двух козлов. Район был почти безлесным, и я не рассчитывал встретить ничего крупного.

Поднявшись на одну из вершин, я почувствовал приближение времени обеда. Посмотрел на часы — было четверть второго. Надо сказать, что даже при 30 градусах мороза, охотясь по горам, приходится одеваться очень легко. Поверх свитера обыкновенно надета замшевая куртка и такие же брюки. Все согревание рассчитано на движение и поэтому во время обеда приходится разводить костер, чтобы около него греться и конечно, пользуясь случаем, подогреть бэнтоо (коробка с крышкой, в которой лежит отваренный рис с приправой) и сварить чай, по большей части из собранного снега. На все это при умении уходит не больше 30–40 минут.