Полвека любви - [37]
Как-то раз Синицын пришел рассерженный.
— С ребятами своими повздорил, — сказал он. — Сели они забивать «козла», стук на всю казарму, ну, как всегда. А один, Петя такой, придумал: как шесть и шесть выставляют, так он кричит: «Банаян!» — Лолий втянул голову в плечи, лицо у него сделалось бессмысленно-радостным, рот — растянутым до ушей, и он с размаху ударил ладонью по столу выдачи книг, показывая этого Петю. — Да что вы, ребята, говорю, — продолжал Синицын, — чего вы орете: Банаян да Банаян? А потому, что шесть и шесть самый крупный камень, объясняет Петечка, а сам сияет. Доволен своей выдумкой. А меня возмутило это. Начал я им втолковывать… мол, комбат наш, конечно, хороший человек и майор, но зачем называть его именем самый крупный камень? Нет, что ли, в жизни ничего более значительного?.. Не понимает Петя, чего мне надо, чего я ввязался… Слово за слово, поругались мы…
— Действительно, — говорю, — зачем ты им игру испортил?
— Не надо было, конечно, лезть, — согласился Лолий. И добавил тихо, словно про себя: — Не люблю я это… холопье в человеке…
Весь декабрь и половину января была у нас горячка с самодеятельностью. В клубе бренчал струнный оркестр. Руководил им красноармеец Жуков, темнолицый, цыганистого вида ростовчанин, умелый игрец на гитаре. Костя Лымарев отделывал свой номер — он читал знаменитый отрывок из некрасовских «Крестьянских детей». «Однажды в студеную зимнюю пору…» — начинал он сбивчивым детским голоском, под Рину Зеленую, и так пищал до заветного «шестой миновал». И тут: «Ну, мертвая!» — рявкал Костя во всю дьявольскую мощь своего баса и дальше опять продолжал пищать. Эффект был неотразимый: зал взрывался хохотом, неистово бил в ладоши. Костя сиял, ярко, радостно горели его прыщи.
Репетировалась одноактная глуповатая пьеска из сборника, выпускаемого для самодеятельности. Я играл в ней роль физкультурника, неудачливого влюбленного. Синицын — вот кому следовало возглавить драмкружок, но он отказался участвовать в нашем «позорище». Он готовил к смотру художественное чтение — готовил всерьез, профессионально.
Несколько раз мы, участники смотра, ездили в город, в Дом флота. От песен дребезжали окна в штабном автобусе. Повизгивала, похохатывала одна из участниц, востроносенькая жена, кажется, батальонного начпрода, которую пытался прижать в темном углу Ваня Хорольский, батальонный парикмахер.
Наш спектакль просмотрел в Доме флота режиссер Смирнов. Он был снисходителен к нашим доморощенным «талантам», а Миша Левин, штабной чертежник, исполнявший главную комическую роль, заставил его посмеяться.
Ханко готовился к смотру самодеятельности. Ханко развлекал сам себя…
Шла зима. Замело, запуржило. Декабрь накрыл полуостров белым маскхалатом.
Из моих писем к Лиде:
>24. XI. 40 г.
Ты замечаешь, что мы с тобой часто упоминаем и склоняем во всех падежах слово «надежда»? Когда же эта пресловутая «надежда» примет более осязаемые формы?!
>15. XII. 40 г.
…Какое знание жизни могло быть у меня за те 17 лет беззаботного существования под крылышком родителей, в узком кругу друзей и знакомых? И вот прошло больше года с тех пор, как я живу «самостоятельной» жизнью… Я шире стал смотреть на вещи и явления, я встречался с самыми различными людьми, научился немного их понимать. Одним словом, я вижу действительность не со страниц романа, а «наяву». Нечего и говорить, что действительность эта самым безжалостным образом разбивает доморощенные убеждения и розовые мечты. Это больно, конечно, и это отчетливо я вижу на примере Генриха… Я признаю, что тоже был до некоторой степени таким «розовым мечтателем», идеалистом…
Так вот к чему я все это пишу: необходимо привести в порядок тот хаос мыслей и новых впечатлений, который царит сейчас в моей черепной коробке… пересмотреть устаревший хлам своих прежних «убеждений» и без всякого сожаления отбросить то, что не соответствует действительности. Все эти проклятые и вечные вопросы о смысле нашего существования, о цели жизни — теперь приобретут новую окраску…
Но хватит философии.
Я очень живо представляю картину предэкзаменационного возбуждения, царящего сейчас в университете…
В Лидиных письмах, по мере приближения экзаменационной сессии, все чаще проскальзывали тревожные нотки. Это не были страхи завзятой отличницы, для которой нет большего горя, чем четверка или, упаси Боже, тройка. Дело в том, что в 1940/1941 учебном году ввели новое положение, согласно которому стипендии выплачивались только тем студентам, которые имели не менее двух третей отличных отметок и одну треть — хороших. Просуществовало такое положение недолго, кажется, всего год, и это, наверное, был самый трудный год в истории советской высшей школы. Не все студенты получали материальную помощь от родителей, многие жили только на стипендию, и для них теперь «сверхплановая» четверка (уж не говоря о тройке) на сессии превращалась в трагедию.
Лида получала от тети скромную помощь, недостаточную для того, чтобы прожить без стипендии. Зимняя сессия, таким образом, многое решала в ее судьбе: схватит «лишнюю» четверку — и прощай стипендия, а с ней и Ленинградский университет — и возвращайся в Баку.
С первых страниц романа на читателя обрушивается лавина загадочных происшествий, странных находок и удивительных приключений, скрученных авторами в туго затянутый узел. По воле судьбы к сотрудникам спецлаборатории попадает таинственный индийский кинжал, клинок которого беспрепятственно проникает сквозь любой материал, не причиняя вреда ни живому, ни мертвому. Откуда взялось удивительное оружие, против какой неведомой опасности сковано, и как удалось неведомому умельцу достичь столь удивительных свойств? Фантастические гипотезы, морские приключения, детективные истории, тайны древней Индии и борьба с темными силами составляют сюжет этой книги.
Фантастический роман о необычной судьбе землянина, родившегося на космическом корабле, воспитывавшегося на другой планете и вернувшегося на Землю в наши дни. С первых страниц романа на читателя обрушивается лавина загадочных происшествий, странных находок и удивительных приключений, скрученных авторами в туго затянутый узел.Для среднего и старшего возраста. Рисунки А. Иткина.
Сага о жизни нескольких ленинградских семей на протяжении ХХ века: от времени Кронштадского мятежа до перестройки и далее.
Две фантастические повести — «Химера» и «Девиант» — примыкают к роману своей нравственной проблематикой, драматизмом, столь свойственным ушедшему XX веку. Могут ли осуществиться попытки героев этих повестей осчастливить человечество? Или все трагические противоречия эпохи перекочуют в будущее?От автора. В 1964 году был опубликован написанный совместно с И. Лукодьяновым рассказ «Прощание на берегу». Мне всегда казалось, что в этом рассказе, в его проблематике таятся неиспользованные возможности. Обстоятельства жизни не позволили нам вернуться к нему, а в 1984 году И.
Эта повесть — журнал публикует ее с сокращениями — входит в цикл повестей и рассказов о жизни и приключениях Алексея Новикова, разведчика Космоса. Герои «Аландских каникул» могут быть знакомы читателям по ранее опубликованным повестям: «И увидел остальное», «Формула невозможного», «Сумерки на планете Бюр».О чем рассказывалось в этих повестях?Новиков и Заостровцев, будучи еще студентами-практикантами, летят на космическом танкере «Апшерон» к Юпитеру. В пути у них неожиданно отказывают приборы. Гибель корабля неминуема… И вот тут Заостровцеву — каким-то непонятным ему самому шестым чувством — удается «на ощупь» вывести корабль из страшного «Ю-поля».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Перед вами первая системная попытка осмыслить опыт самого масштабного предпринимателя России и на сегодняшний день одного из богатейших людей мира, нашего соотечественника Олега Владимировича Дерипаски. В книге подробно рассмотрены его основные проекты, а также публичная деятельность и антикризисные программы.Дерипаска и экономика страны на данный момент неотделимы друг от друга: в России около десятка моногородов, тотально зависимых от предприятий олигарха, в более чем сорока регионах работают сотни предприятий и компаний, имеющих отношение к двум его системообразующим структурам – «Базовому элементу» и «Русалу».
Жесток путь спасения, жестоко бывает иногда и слово, высказанное о нем, - это меч обоюдоострый, и режет он наши страсти, нашу чувственность, а вместе с нею делает боль и в самом сердце, из которого вырезываются они. И будет ли время, чтоб для этого меча не оставалось больше дела в нашем сердце? Игумения Арсения.
Всем нам хорошо известны имена исторических деятелей, сделавших заметный вклад в мировую историю. Мы часто наблюдаем за их жизнью и деятельностью, знаем подробную биографию не только самих лидеров, но и членов их семей. К сожалению, многие люди, в действительности создающие историю, остаются в силу ряда обстоятельств в тени и не получают столь значительной популярности. Пришло время восстановить справедливость.Данная статья входит в цикл статей, рассказывающих о помощниках известных деятелей науки, политики, бизнеса.