Полузвери - [4]

— Ее зовут Инга, она бывшая гимнастка. Вылетела из спорта и из жизни из-за травмы колена и решила стать проституткой.

— Она ей стала?

— Не успела. Я сделал ее своей содержанкой… Девушка попала на полицейскую облаву в первый же свой день выхода. После дознания из спецотдела выпустили и назначили штраф, а Ян подметил и перехватил адрес. Инга крепкая, спорт приучил к жесткости, морально себя продать она была готова, к стенке приперли обстоятельства, так что…

— Она знает, кто ты?

— Нет. Она знает, что я больной на голову человек, который не может контролировать агрессию. Наше соглашение оказалось выгодным — жертвы нет, мазохизма нет, меня терпела как необходимую медицинскую процедуру, сцепив зубы, но не злясь и не обижаясь. Я оплачиваю ее расходы: квартиру, питание, одежду, обучение — еще два месяца, и Инга будет крепко стоять на ногах сама. Я не часто к ней ходил, только когда совсем потребность накапливалась. Жалко было. Не злоупотреблял.

Судя по тому как он замолчал, Нольд считал разговор оконченным. А я нет. Меня терзало еще одно любопытство:

— Почему ты с ней не сблизился? Если тебя узнать лучше, можно полюбить, и уже не терпеть а… ну, нормально выстроить отношения.

Нольд зло прищурился:

— То есть дело в том, чтобы я ей как человек понравился? А то, нравится она или нет мне — не важно? Мужчинам полузверям не просто найти даже такую как Инга, но это не значит, что я не хочу быть с той, кого сам люблю. А не с той, которая подходит от безысходности.

Я легла удобнее и приткнулась теснее.

Мир и люди — это сложнее… — так говорил отец. И я сама себя укорила за последний вопрос Нольду — его правда. С одной стороны, казалось очевидное — не им выбирать, с их-то проблемой. А с другой — может как раз у полузверей еще сложнее, чем у обычных людей, и под «звериной» примитивной в основе шкуры их чувствительность как человека выше. Душевней и уязвимей.

И я замолкла. По всем признакам уже через минуту уловила, как ему понравилась тишина. Нольд шевельнулся, сменив положение и приобняв крепче — я только зубы стиснула… Он никогда ни с кем рядом не спал, не лежал в обнимку, и явно не чувствовал — как сделать так, чтобы удобно было обоим… я выдержала несколько минут, потом начала ерзать и спокойного положения все равно не нашла. Везде давило силой.

— У меня рука затекла. Ляг на спину, Нольд, я не тяжелая, и не почувствуешь.

Он развернулся, а я устроилась единственно возможно — живот к животу, головой ему на плечо и расплылась от блаженства, как ящерица на горячем камне. Регенерат грел и залечивал в помятых местах, так что даже казалось — и солнце сверху подпекает своими лучами.

Едва расслабилась и даже задремывать начала, как Нольд кашлянул, будто в горле запершило. Потом еще раз, и весь странно напрягся. А я услышала ухом из его тела зуммер… очень слабый звук и дрожание, запрятанные глубоко, но различимые. Не поняв, что с ним, приподняла голову.

— Не спрашивай…

Нольд растерянно попытался еще раз прокашляться, сбивая реакцию, но не вышло. Я поразилась тем, чего не ожидала увидеть — смущение, у Нольда! У непробиваемого Нольда! Он — не по-человечески мурчал… и, похоже, для него самого это было открытие.

С языка все равно чуть не слетело: «Так ты кто — волк, медведь или все-таки тигр?».

— Помолчи.

И уложил мою голову обратно, для верности мягко надавив пальцами на губы.

* * *

Полузвери, конечно, не привязывали себя ни к какому из видов. Они — аномальные люди, и все, как некроманты. Из-за чувства стайности и выработанных на нем законов, обозначали себя волками. Никаких когтей, шерсти, вылезания клыков в полнолуние не происходило, и обострения звериности не были привязаны к лунному календарю. Но свой цикл был, и это тоже играло на сравнение, пусть мифологическая связь одного с другим была только вымыслом. В природе никакие волки от луны не зависели.

У полузверей сила и ловкость с рождения были сильнее, чем у обычного человека. Чуткий нюх и скорость реакции на раздражители, непереносимость алкоголя, более быстрое заживление ран, ранее взросление, крепкое здоровье и — как результат, — долгая жизнь.

Нольд рассказывал мне об этом, дополняя картину, пока вез в клинику. Подстраховка с практикой там придумалась на время лечения, но так как все равно на ногах, и Троица был нужен, я не собиралась торчать в неуютной квартире день, а заняться делом. Например, выяснить, с какого перепугу регенерат стал таким мощным?

— Я высажу за квартал, дальше доберешься сама. Троица предупрежден, пропуск на вахте есть.

— Хорошо.

— Будут новости, если не срочные, сообщением не набирай. Вечером все равно обсудим на сборе — Парис в столице. Самое время тебе познакомиться.

— Договорились.

Когда машина остановилась, сразу не вышла, а поцеловала Нольда, как принято у пары перед расставанием на долгий день.

— При остальных ко мне не лезь с объятиями, хорошо? Держись прохладнее.

— Хочешь скрыть?

То жена, а то… Меня эта просьба царапнула, но Нольд объяснил:

— Нет. Не хочу новых открытий в какой-нибудь неподконтрольной реакции, только не при друзьях. Хвостом не завиляю, у меня его нет, но лучше сам себя проверю для начала.