Полутона - [10]

Все звучало вполне логично, пока я не встретилась взглядом с Ханной. Это был единственный раз, когда она не смогла скрыть эмоций. Всего на мгновение в ее глазах блеснули слезы.

В тот самый момент я посмотрела из окна автомобиля Ханны, чтобы впервые увидеть детский дом «Парсонс».

Ханна глубоко вдохнула через нос.

– Рейчел, такое случается часто. Твоя мать не предполагала, что конец так близко. Никто не предполагал. Она не думала, что умрет до того, как тебе исполнится восемнадцать. И твоя тетя сейчас в полном смятении. Я дам ей неделю и позвоню снова, узнаю, можешь ли ты поехать к ней в Джорджию после окончания школы.

Однако затем Ханна нашла Фредерика вместо этого, который удивил нас обеих, приехав пару дней спустя. И я до сих пор не понимаю, что это означает для меня.

Пока Мэри сушит мне волосы, приходит следующая клиентка. Ее стеганая сумка выглядит просто чудовищно.

– Минуточку! – восклицает Мэри. – Послушай, можешь звонить мне в любое время, – шепчет она мне. – Я всегда дома после семи. Серьезно, я хочу знать, как у тебя дела.

– Спасибо.

Мэри отмахивается от денег Фредерика.

– Как насчет того, что я оставлю чаевые? – Я слежу, как он кладет пять двадцаток в крошечный салонный конверт и оставляет Мэри на прилавке. – Разве тебе не нужен был шампунь? – спрашивает он, указывая большим пальцем на стенд с косметикой.

– Ну… – Бутылка шампуня у Мэри в салоне стоит двадцать пять баксов. Мы с мамой покупали шампунь в магазине, как обычные люди.

Мэри достает бутылку с полки и сует мне в руки. Затем сурово смотрит на Фредерика.

– Ей нужно больше есть, – говорит она. Следом обращается ко мне: – Звони, дорогая. В любое время.

* * *

Часом позже я сижу в шезлонге под зонтиком рядом с бассейном отеля «Ритц-Карлтон». С учебником по математике на коленях и карандашом в руках я почти могла бы учиться.

Если бы Фредерик не сидел за пару зонтиков от меня, ворча в свой телефон.

Кто бы этот Генри ни был, Фредерик ему не рад.

– Слушай, я понимаю, промоутер держит тебя за яйца. Иначе бы ты не скулил мне тут, как гребаная девчонка. Но прежде чем станет лучше, будет лишь хуже.

Пауза, и я думаю, может, они прекратят ругаться. Но пока нет.

– Чувак, – говорит Фредерик напряженно, – мне нужно освободить график, и тебе нужно смириться с моим отсутствием. Разберись с этим, Генри. Прямо сейчас, иначе я найму того, кто сделает это за тебя.

Ого.

Фредерику нужно освободить график из-за меня?

Подходит официантка, сверкая идеальной жемчужной улыбкой.

– Как ваши дела?

– В порядке, спасибо, – отвечаю я машинально. На ее бейдже написано: «Хэйди». И что же эта Хэйди сделает, если я скажу, что все вовсе не в порядке?

– Могу ли я вам что-нибудь принести? Стакан лимонада? Холодный чай?

– Нет, спасибо. – Этот отель куда лучше, чем те, куда пробираемся мы с Хейзом, чтобы поплавать. Стакан чая стоит, вероятно, баксов шесть.

– Просто махните мне, если передумаете. – Она одаривает меня очередной сверкающей улыбкой и удаляется.

Часом позже я все же заказываю этот чай.

– Мы немного торопимся, – говорит Фредерик другой улыбающейся официантке, когда мы садимся за столик в кафе. – Что нам заказать, чтобы принесли быстро?

– Пиццу не советую, – сообщает она. – Салаты и бургеры не требуют много времени.

– Понял. Пицца в отеле в любом случае рисковая затея. Хорошо, мне бургер средней прожарки. И картофель фри.

Я заказываю салат. Когда она уходит, повисает тишина. Фредерик крутит в руках сложенные в салфетку столовые приборы. Я наблюдаю за молодым отцом у бассейна. Тот стоит на дальнем конце, подбадривая свою маленькую дочь.

– У тебя получится! Давай!

У ребенка розовые нарукавники и купальник с Микки-Маусом. Фредерик тоже замечает их. Плавающий отец поднимает дочь и кружится с ней.

– Ура! – говорит он. – Ура! – Затем повторяет это еще десять раз.

Мне хочется кинуть в них своим неоправданно дорогим холодным чаем.

В это время Карлос подходит к нашему столику с маленькой черной сумкой для шопинга. Он ставит ее перед Фредериком.

– Подгонишь машину минут через пятнадцать? – спрашивает Фредерик. – Поедим и уберемся отсюда.

– Без проблем. – Карлос улыбается мне перед тем, как уйти.

Фредерик вытаскивает из сумки телефон и протягивает мне.

– Это тебе. Чтобы я мог с тобой связаться.

Я опускаю глаза на блестящую вещицу в своих руках. Это новенький iPhone в ярко-оранжевом корпусе.

– Если хочешь сохранить свой старый номер, мой помощник с этим разберется, – говорит он.

Я провожу пальцем по экрану, и тот загорается, приложения выскакивают, точно маленькие драгоценные камни. На такой телефон мы бы с мамой никогда не накопили, даже за миллион лет.

Волна необъяснимого отвращения окатывает меня. Интересно, что бы Фредерик сделал, если бы я сказала, что это не тот цвет? Или если бы я развернулась и выкинула его в бассейн?

Закричал бы и устроил сцену? Его реакция рассказала бы мне о нем кое-что, о чем не узнаешь из отредактированных видео на YouTube.

Я тру свой новый блестящий гаджет большим пальцем, раздумывая, сбежит ли Фредерик Ричардс из Флориды, если его дочь окажется избалованным ребенком. Нужно было заказать лобстера и шампанское, чтобы посмотреть на его реакцию. Хейз прав, я