Полуостров Надежды - [12]

Стоило Нанасу выехать на болото и приблизиться к мешку, ему сразу стало понятно, что встревожило Сейда. Нанас с опаской оглянулся на оставшиеся позади деревья, достал притороченный изнутри керёжи лук, натянул и закрепил тетиву и приготовил одну из двух стрел с металлическим наконечником. Десяток других были полностью деревянными, с обожженными для твердости остриями, но на них сейчас было мало надежды, поскольку то, что он увидел на снегу, мог оставить только очень большой зверь. Или… не зверь?..

Нанас остановил оленей и выпрыгнул в снег. Перед ним тянулась цепочка следов. Очень непонятных следов! Во-первых, он никогда раньше не видел зверя, который мог бы оставить такие отпечатки. Во-вторых, следы были очень большими, даже больше медвежьих. И самое удивительное – если бы не их пугающий размер, Нанас бы подумал, что эти следы оставил человек. Босой человек! Но ведь таких огромных людей не бывает! Уж на что немаленьким был небесный дух, но даже его след едва ли составил бы и половину этого. Однако мысль о человеке пришла не напрасно: мало того, что форма загадочного следа очень уж напоминала человеческую ступню, так еще и ходил оставивший его зверь на двух лапах. Или все же ногах?

След был двойным. Сначала он вел от леса к мешку, потом несколько раз огибал его, а затем обладатель неимоверных ступней по тому же пути снова вернулся к лесу. Нанас еще раз обвел пристальным взглядом деревья, но ничего подозрительного не заметил. Да и Сейд не выказывал больше признаков тревоги, продолжая сидеть возле красного мешка каменным истуканом. Пожалуй, стоило перестать ломать попусту голову и заняться делом. Все равно им отсюда уезжать, и уезжать далеко, так что встретиться с загадочным великаном уже не доведется. Жаль, невозможно рассказать об этом в сыйте. Может быть, кто-нибудь из охотников…

Внезапно Нанаса бросило в жар. Ведь недавно, совсем недавно он слышал что-то… Что-то такое… Что?.. Что же он слышал? Где? От кого?..

Юноша нахмурился. Что-то тут было неладно. Ведь ›он неспроста собирался хвастаться перед небесным духом своей замечательной памятью. В детстве она была обычной, но после обряда посвящения в мужчины в священных сейдозерских пещерах произошла удивительная вещь: он вдруг и впрямь перестал что- либо забывать. А вот сейчас никак не мог вспомнить чего-то очень важного, чего-то такого, что было связано с этими непонятными следами.

И тут Сейд угрожающе заворчал, а потом вдруг заскулил и спрятался за мешок. Одновременно с этим Нанас почувствовал, что сзади, из-за деревьев, на него кто-то смотрит. Но повернуть туда голову он не мог. Дело было даже не в страхе, который мгновенно вздыбил волосы и заледенил сердце. Ему на затылок словно опустилась тяжелая лапа, впившись когтями, казалось, до самого мозга.

Это продолжалось недолго и закончилось так же внезапно, как и началось. Нанас обернулся с уже готовым вырваться из горла воплем ужаса, но позади никого не было. Молчаливый лес неподвижно застыл под низким пасмурным небом, и лишь бледный дымок догорающих огненных нарт поднимался вдали над деревьями.

Нанас подбежал к мешку и, не заметив внушительной тяжести, забросил его в нарты, словно пушинку. Сидеть сразу же стало неудобно, ноги пришлось задрать на мешок, но сейчас было не до этого, хотелось лишь одного – как можно скорее уехать отсюда! Лучше всего снова вернуться на озеро, уж там-то никто к ним не подкрадется незамеченным. Да и ехать там куда удобней, чем по лесу. Похоже, этому решению обрадовался и Сейд. Он даже помчался не рядом с оленями, а далеко впереди них. Правда, Нанас предполагал, что пес держится подальше, потому что ему стыдно за свою внезапную откровенную трусость. Раньше подобного с ним не случалось, и сейчас он наверняка тяжело переживал свой позор. Однако Нанас его ни в чем не винил. Если пес испытал то же, что и он, то ничего странного и постыдного в его поведении не было. Против того, с чем они столкнулись, не помогли бы ни клыки, ни когти, как не помог бы самый тугой лук и самый острый нож.

…И вот теперь они вновь на болоте. Ехать по нему оказалось почти так же легко и приятно, как по озеру, да и было оно куда больше того, о котором не хотелось и вспоминать. Покатые заснеженные кочки ощущались полозьями нарт, будто размеренные волны под днищем рыбацкой лодки; легкое покачивание на них, несмотря на все пережитое и предстоящее, доставляло истинное удовольствие. К тому же, день хоть и выдался пасмурным, но было безветренно, а с неба сыпался лишь редкий мелкий снежок. Само небо при этом казалось теплой и мягкой светло-серой оленьей шкурой, прицепленной к верхушкам деревьев вокруг болота и заботливо растянутой над ним. Мороз почти спал, встречный воздух совсем не обжигал холодом щеки. Одно было плохо – начали затекать заброшенные на мешок ноги. Нанас уже привычно оглянулся, в очередной раз убедился, что никто за ними не гонится, и решил сделать короткую остановку.

Достать из керёжи мешок оказалось не так-то легко. Нанас удивился, что совсем не почувствовал его веса, когда забрасывал в нарты. Зато сейчас пришлось покряхтеть. Что же это за шубы такие тяжеленные? Можно было раскрыть мешок и посмотреть, но ему почему-то совсем не хотелось этого делать. После того, что с ними недавно случилось, прямо-таки не терпелось убраться отсюда подальше. Л потом уже можно будет расслабиться, отдохнуть и рассмотреть «подарки» небесного духа. Да и перекусить не помешает – в животе уже начинало требовательно урчать. Но это потом, все потом! Вот отыщет дорогу, найдет местечко поуютней и устроит нормальный привал. А то здесь, на болоте, и оленям ничего съедобного из-под снега не вырыть.