Полунощная Чудь - [19]

Как бы не обрадовались эти северяне, повстречавшись со Светоносицей, все будет испорчено, как только они заметят его. И все будут в опасности. — Бери Талассу, — приказал он Джайалу.

— Почему? — спросил младший Иллгилл.

— Ты привык к моей маске, мой друг, а жители деревни нет. Я подожду здесь, наверху. Объясни им, что я не собираюсь сделать им ничего плохого.

— Очень хорошо, — сказал Джайал, становясь рядом с Талассой.

Уртред подождал, пока его друзья не пошли дальше вниз по лестнице, потом взобрался обратно на плато и подошел к деревьям. Ветки молчали. Соловей улетел. Как только Уртред уселся на утоптанную землю под деревьями, еще один порыв теплого ветра пролетел над горами.

Тем временем жители деревни столпились внизу, у подножия лестницы. Они стали перешептываться, когда южане подошли поближе, так как заметили сходство между Аландой и ими самими. Горцы были невысокими и кривоногими, носили коричневые плащи и шерстяные краги, и были вооружены толстыми палками, копьями и луками. Имуни с легкостью оказалась самой красивой из своего народа, так как среди остальных было слишком много уродов, людей с бельмами на глазах и калек.

Имуни держалась за своего отца, Гарадаса. Он был не выше ее, жилистый и крепкий, с коричневой кожей, выдубленной ветром и солнцем, роскошными черными волосами, бородой и кривыми ногами. С первого взгляда было ясно, почему именно его выбрали старостой: в его глазах светился недюжинный расчетливый ум. Он остановился в нескольких шагах от основания лестницы и разглядывал незнакомцев. Обе группы с опаской глядели друг на друга. — Откуда вы пришли? — наконец спросил он. Южане поняли его, так как он говорил на их языке, хотя и с гортанным архаичным выговором.

Аланда оставила Талассу на попечение Джайала и сделала шаг по направлению к старосте. — Из святилища, — ответила она.

— Никто не проходил через деревню этой ночью; многие глаза глядели наружу, ведь сегодня — святой день. Как вы оказались там?

— Мы просто проснулись там, перед рассветом.

Глаза Гарадаса сузились, но тут заговорила Имуни, ее высокий чистый голос прорезал воздух. — Отец, статуи исчезли. — Все жители деревни, как по команде, повернули головы и уставились на нее.

— Исчезли?

— Да, полки были пустыми: только эти люди были там.

Гарадас опять посмотрел на всех трех, его коричневое лицо еще больше наморщилось. — А кто это там, под деревьями? — спросил он, указывая на плато перед пещерой.

— Демон, — ответила Имуни. По толпе собравшихся северян пронесся вздох ужаса.

— Он знает, что для вас он пария, поэтому предпочел вернуться на плато, — быстро сказала Аланда.

Гарадас на мгновение задумался. — Все это очень странно. Я должен пойти к пещере и сам осмотреть ее. Не спускайте глаз с воина и девушки, — сказал он своим людям. — Я пойду со старой дамой. — Было непонятно, услышали ли жители деревни его слова, так как они громко переговаривались между собой, постоянно указывая на святилище. Гарадас приглашающе протянул руку Аланде, и они вместе стали взбираться по ступенькам.

— Мы не хотим вам ничего плохого, — сказала она, карабкаясь вместе с ним.

— Да, в это я верю, потому что моя дочка вернулась целой и невредимой, — ответил он. — Но мой народ намного более суеверен, чем я. И мне надо самому посмотреть, что случилось со статуями.

Как только они подошли, Уртред встал из тени деревьев. Староста какое-то время не отрываясь глядел на маску Уртреда, прежде чем жестом попросил Аланду подождать. Потом он прошел мимо Утреда прямо в пещеру. Молодой жрец и Аланда обменялись недоуменными взглядами, но не сказали ни слова, молчание нарушал только шум ветра, пролетавшего над плечами гор. Через несколько минут Гарадас появился опять, из под загара и бороды было видно его внезапно побелевшее лицо. — Моя дочка сказала правду. Статуи исчезли, — потрясенно пробормотал он. — Расскажите мне снова, как вы оказались там. — Аланда повторила свой рассказ. Когда она закончила, Гарадас опустил голову. — Я простой человек: народ Года называет меня жрецом, но у меня нет никакого образования. Последний человек, умевший читать и писать, умер несколько столетий назад. Простите меня. Когда Бог Маризиан уходил, он ожидал, что в этот день здесь будет жрец. А здесь только я, погонщик яков.

— То есть ты веришь в нашу историю? — спросила Аланда.

Староста ответил не сразу, сначала он посмотрел вниз с горы на Талассу, сидевшей, сгорбившись, на камне у подножия лестницы, охраняемая Джайалом от жителей деревни, которые раскрыв рты глазели на нее. — Увы, я священный человек только по имени, но легенда моего народа гласит, что это божественное существо, Светоносица, придет и вновь зажжет умирающее солнце. А она, — он кивнул на Талассу, — больна. И вообще она выглядит как самая обыкновенная девушка, совсем не богиня. — Тут он повернулся к Уртреду. — Мы ожидали демона, но это обыкновенный человек, который носит страшную маску. А ты, — сказал он, глядя в синие глаза Аланды. — Ты вообще выглядишь так, как будто родилась в деревне. — Он пожал плечами, как если бы слов у него больше не было.

— Да, я понимаю, тебе трудно, — ответила Аланда. — Ты не можешь поверить, что мы именно те, кого вы ждали. Верно, мы люди, как и ты, и никто из нас не видел, как эти статуи исчезли. Обращайся с нами так, как с другими незнакомцами.