Полуночный ковбой - [27]

Вторым образом из этой коллекции встреч, собранной по ночам, была краткая сценка на углу. Длинная белая машина остановилась перед красным светом. Женщина за рулем уставилась на высокого красивого молодого человека в ковбойской рубашке, стоявшего на углу. Двигатель у нее заглох. Но она продолжала смотреть на юношу. Через секунду она сказала:

— Никак не могу его завести.

И молодой человек ответил:

— Ручаюсь, что и не сможете без помощи, дорогая леди.

Третья картинка, запечатлевшаяся у него в памяти во время ночных прогулок, была не из тех, которые он с удовольствием вспоминал. Но нравилась ли она ему или нет, она стала одной из тех, которые он не мог забыть. Он увидел большой плакат с изображением бородатого молодого человека, в глазах которого была вся печаль мира. Над головой его венцом были расположены готические буквы послания, с которым он обращался ко всему миру, а внизу изображения густой малиновой помадой были намалеваны слова: «ИМЕЛ Я ТЕБЯ!»

И когда Джой Бак решил двинуться своим путем, он сохранил в памяти эти картинки.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

1

Мощь автобуса «Грейхаунд» сразу же поразила Джоя Бака, и в течение первой сотни миль, что они мчались на восток, он был всецело поглощен ею: хруст переключаемых передач, шипение шин, стелющаяся под колеса лента дороги создавали представление о машине, как о существе, которое не столько покрывает расстояние, сколько поглощает его. Рядом с водителем было свободное место, и Джой присел на него покурить, восхищаясь идеальной слитностью автобуса и дороги, которая словно бы наматывалась на колеса огромной машины, а сама она, по мере того как улетали назад мили, идеально сливалась с шоссе. Возвращаясь к себе на место, Джой попробовал переговорить с водителем:

— До чего мощная штука, точно? — Но водитель даже не взглянул на него.

Двигаясь по проходу, Джой чувствовал себя циркачом, балансирующим на спине лошади. Огромная махина, в центре которой он находился, чем-то напоминала его самого, но Джой был слишком погружен в свои мысли, чтобы осознать это. Но подсознательно он ощущал, что отныне он так же будет прорезать пространство и время, стремясь к своей цели.

Вернувшись на свое место, он улыбнулся, прислушиваясь к жившим в нем новым ощущениям, послал воздушный поцелуй блестящим сапожкам и, едва лишь закрыв глаза, провалился в глубокий непроглядный сон ребенка, которому только предстояло появиться на свет.

Таким образом, Джой проделал первую половину своего пути на Восток. Порой он открывал глаза, но и в эти минуты рассеяно смотрел на пролетающие за окном пейзажи, потому что был всецело погружен в размышления о себе и об ожидающем его будущем.

Лишь на второй день в полдень, часов за пять до прибытия на место, Джой стал испытывать некоторое неудобство. Все шло так хорошо, что это стало вызывать у него подозрения. Ему пришло на ум, что его впутали в какую-то колоссальную игру, в которой он оказался и жертвой и преследователем. Например: какого черта он отправился в Нью-Йорк и что он собирается делать? Он уставился на полку над головой, стараясь обрести уверенность при виде своей черно-белой сумки и вспоминая те прекрасные вещи, которые хранились в ней; и каждые несколько минут он прикасался к карману брюк, в котором лежали деньги. Он изучал лица других пассажиров в поисках возможного союзника — или же все они такие же странники, смутно представляющие себе, что их ждет по прибытии в самый высокий и богатый город мира.

Последняя остановка для отдыха была в Говард Джонсон в штате Пенсильвания. Джой потащил с собой сумку и провел двадцать минут в туалетной комнате, готовясь к прибытию в Нью-Йорк. Он побрился, поплескал на лицо «Флоридской водой», сменил рубашку и несколькими быстрыми движениями навел глянец на свои сапожки. Хотя здесь были и остальные мужчины, занимавшиеся тем же самым, Джой не мог устоять перед искушением покрасоваться перед зеркалом. Он отошел от него на несколько шагов, испытующе глядя на себя, чуть повернулся, не в силах скрыть удивления перед представшим перед ним обликом. Зрелище полностью удовлетворило его. Когда пощелкивая подковками, он вышел из туалета, остальные пассажиры уже сидели в автобусе. Две очень юные девушки, сидевшие в передней части машины, которые во время всего путешествия явно старались обратить на себя внимание Джоя Бака, поднимались в автобус как раз перед ним. Одна из них, возбужденная его близостью, тихонько хихикнула. Джой испытал полное удовлетворение. Проходя на свое место, он чуть приподнял стетсон и одарил их сдержанной, но теплой улыбкой, которую выработал у зеркала. Реакция у них последовала невообразимая: почти всю дорогу они пребывали в состоянии дикого возбуждения, то и дело покатываясь со смеха, вырывая друг у друга носовой платок и подталкивая друг друга. Джой совершенно успокоился и даже не мог припомнить, что еще недавно так волновало его. Что он будет делать, когда окажется в Нью-Йорке? Ну, мать твою, что может быть проще? Прямиком на Таймс-сквер, а там видно будет.

Внезапно прямо перед ними выросла зазубренная линия небоскребов Манхеттена, словно столбы в густом винограднике. Джой засунул себе руку в промежность и, сглотнув, сказал про себя: «Вот с этой штукой мне и придется иметь дело — я накину на него лассо и скручу это чертов остров».