Полуночный ковбой - [23]

— Слушай, — сказала она Джою, — мне придется быть чертовски злой, так что я утащу Перри на кухню и пошепчусь с ним по секрету, ладно?

Джой с серьезным видом с готовностью махнул рукой и состроил на лице выражение, которое, как он надеялся, создаст у нее впечатление, что для него давно уже совершенно нормальное явление, когда возникает необходимость пошептаться по секрету на кухне борделя.

Выходя из комнаты, Хуанита остановилась рядом с ним, чтобы приглядеться к нему поближе. Затем она кивнула, по-прежнему не сводя с него взгляда и сказала:

— Ничего жеребчик, совсем ничего. Будь у меня такой, я бы на нем доскакала до Нью-Йорка. А здесь приходится иметь дело только с извращенцами, с деньгами и голодными бабами. Будь у меня в стойле такой молодец, уж я бы его обхаживала. — Пожав плечами, она направилась к дверям. — Но видишь, что мне досталось? — Хуанита проткнула воздух большим пальцем направив его в Том-беби. Затем они с Перри удалились в заднюю часть дома.

Джой ясно и отчетливо понимал, что женщина, которая только покинула комнату, просто ужасна. Она говорила вещи, от которых Том-беби Босоногий десятки раз мог уже повеситься, она была потрясающе эгоистична, ревнива, и с ней никоим образом нельзя было иметь дело. Он так же понимал, что у Том-беби, сидящего со спокойно скрещенными на животе руками, — так обычно любят сидеть степенные старушки — холодный черный язык без костей, напоенный ядом. И хоть ему приходилось немало сталкиваться с темными сторонами бытия, он казался средоточием этой темноты и вызывал ужас, как змеиное гнездо. Но он, Джой, пришел сюда по зову друга. Потому что в этом месте они стоят плечом к плечу, защищая друг друга от окружающего страха; и он ясно видит — даже не понимая, как назвать это чувство (любовь? ненависть?) — что пока они связаны друг с другом, им ничего не угрожает.

Джой поймал на себе мягкий взгляд полукровки. Он поднял свой стакан и сказал:

— С прибытием тебя, Том-бэби.

Тот не стал пить. Он сидел, крутя пальцами на животе и со слюнявой улыбкой смотрел на Джоя.

— Ага, я прибыл, — сказал он, продолжая улыбаться и смотреть на Джоя.

Когда сестры Эндрю запели «Саван святой Сесилии», в дверях появилась Хуанита.

— Сынок? — Она подцепила Джоя своей лапой. — Идем, идем! У нас есть кое-что для тебя.

10

Джой последовал за Хуанитой через столовую и по длинному темному коридору. Наконец они остановились у запертой двери. Хуанита стукнула в филенку тыльной стороной ладони.

— Все в порядке, Долорес. — Она глянула на Джоя.

— Валяй, сынок, и веселись. — Повернув ручку, она легонько подтолкнула Джоя.

В углу комнаты стояла девочка, которой было не больше семнадцати лет, невысокая, смуглая, с чистым лицом. На ней был длинный синий халат, который она плотно запахнула на теле, словно пытаясь защититься. Она смотрела на Джоя со смесью страха и враждебности и, казалось, прикидывала как бы вцепиться в него.

Закрыв дверь, Джой сделал шаг к ней. Девушка напряглась и оцепенела, когда он подошел к ней.

— В чем дело, мисс? — спросил он. Но она ничего не ответила.

Удивившись, Джой направился к дверям, но, когда он взялся за ручку, девушка окликнула его:

— Нет!

Повернувшись, он снова посмотрел на нее. Несколько секунд девушка изучала его лицо, а потом страх и враждебность постепенно покинули ее, оставив на себе лишь облегчение. Повернувшись к нему спиной, она начала неторопливо развязывать поясок халата. Освободившись от него, она сделала несколько торопливых шагов к кровати с таким видом, словно Джой хочет что-то украсть у нее. Девушка легла на спину, уставившись в потолок. Она лежала не шевелясь.

Помедлив, Джой подошел к кровати и заглянул ей в лицо. Она не глядела на него.

Он старался не смотреть на ее тело, догадываясь, что на самом деле она его не предлагает ему, но не мог совладать со своими глазами. Они быстро скользнули по кровати, отметив оливковый цвет кожи мягких округлостей, две из которых были увенчаны розетками совершенной формы и самое влекущее, самое таинственное место, закрытое темною порослью волос.

Он вытянул руки.

— Слушайте мисс, я, м-м-м…

Он хотел что-то сказать этой девушке, что-то важное и более глубокое о себе: занимаясь любовью, он понял, что не может просто так, теряя уважение, залезать на женщину, чтобы только получить удовольствие, ибо в таком случае он многое теряет. Но поскольку он сам с трудом понимал смысл владевших им эмоций, они не могли вылиться в форме речи.

— Я в общем-то не считаю… то есть, я думаю, что если вы не в настроении, почему бы нам просто не…

— Не болтай, — сказала она. — Тоже мне онанист.

Джой подошел к изножью кровати, где валялся сброшенный ею халатик. Подняв его, он накинул на нее одежду. Девушка с изумлением взглянула на него. Он несколько раз качнул головой, стараясь как можно вежливее дать ей понять, что отказывается. Она уставилась ему в лицо, пытаясь понять, какой номер он собирается откалывать. Джой предложил ей закурить. Она отказалась, и тогда он закурил сам.

Девушка долго смотрела на него, после чего, приподняв голову, положила ее на руки и пристальнее уставилась на него.

— Эй, — сказала она, приглашающе похлопав рукой по половине постели рядом с собой. Джой подошел и сел рядом. Взяв у него из рук сигарету, она потушила ее об основание кровати, оставив на его мраморе очередную черную метку.