Полуночные признания - [8]

Хэмиш покачал головой:

– Сантер – старик, он вряд ли мог сопротивляться.

Зак заметил в саду дородную женщину в желтом платье.

Она развешивала белье. Какое-то время он наблюдал, как она встряхивала офицерские рубашки и развешивала их на веревке. Ему была неприятна мысль, что их обслуживают рабы. Война еще не скоро изменит существующее положение дел.

– Для тех, кто слаб или имеет какой-то физический дефект, – произнес Зак, – арбалет был бы прекрасным оружием.

Хэмиш буркнул:

– Ты имеешь в виду одного из пациентов доктора?

– Или женщину.

Хэмиш посмотрел Заку прямо в глаза.

– Она стояла рядом с Сантером, когда в него стреляли. – Он помолчал. – Или, по крайней мере, так она говорила.

– Хм. Мадам де Бове способна всадить мужчине нож между ребер, даже не поколебавшись. – Зак внимательно изучил стрелу. Подобные стрелы, как правило, изготовлялись из металла и имели четырехугольные наконечники, но древко этого обагренного кровью экземпляра сделано из дерева. – Если бы она и решила использовать арбалет, то по другой причине. По какой – нам еще не известно. – Он крепко сжал стрелу. – Здесь надпись – «Дюфур и сыновья». Посмотрим, что это может дать. Если мы найдем человека, который продал стрелу, может, мы найдем и того, кто ее использовал.

Хэмиш взялся за тонкое полированное древко и нахмурился:

– Дело будет нелегким.

– Подозреваю, что вдова, если захочет, может нам многое рассказать. – Опустив ноги на пол веранды, Зак продолжил: – Она удивительно быстро определила, что это стрела от арбалета. Думаю, она так же легко могла бы вычислить и того, кто эту стрелу пустил.

Флетчер поднял на него взгляд.

– Ты в этом уверен?

– Не совсем. – Закинув руки за голову, Зак сделал глубокий вдох. Солнце уже припекало. В полдень от жары и влажности будет трудно дышать. – Но я думаю, мне следует нанести ранний визит на улицу Дюмен.

– Да, ее не застанешь. – Флетчер щелкнул языком, как он часто делал в минуту задумчивости или волнения. – Она сказала мне, что утром будет в больнице Сантера.

Глава 4

Эммануэль знала, что начальник полиции янки обязательно придет. Она была просто уверена в этом, но все равно, когда в открытом окне заметила его фигуру, в сердце у нее что-то кольнуло.

Этого человек звали Закери Купер. Он был почти так же известен, как и его командир, Бенджамин Батлер. Когда Батлер желал обыскать дом какого-то из сочувствующих южанам граждан или намеревался бросить нежелательного редактора в тюрьму, его приказы выполнял именно Купер. Сейчас начальник военной полиции стоял на улице, небрежно опершись на кавалерийскую саблю. Прищурившись от солнца и откинув голову, Купер изучал фасад старого здания. Он был высок и худощав, намного стройнее крепкого рыжеволосого янки, который провожал ее вчера ночью. И моложе, подумала она. Глядя на загорелое лицо майора, Эммануэль решила, что ему, возможно, не больше двадцати шести или двадцати семи лет, хотя ночью он показался ей старше.

Солнечный блик сверкнул на рукояти сабли, когда майор шагнул с мостовой на дорогу. Эммануэль поспешно отпрянула от окна и тут же пожалела об этом – майор заметил это резкое движение и посмотрел на окно. Она буквально физически почувствовала его взгляд, словно Зак дотронулся до нее рукой. В его глазах сквозило подозрение.

Эммануэль отвернулась от окна и направилась к больному, за которым до того ухаживала.

– Как вы себя чувствуете, лейтенант? – спросила она, старательно расправляя простыни, смятые во время долгой мучительной ночи.

Лежащий в кровати парень был крайне изнеможен и тяжело дышал, но все же сумел выдавить из себя улыбку и достаточно ясно произнести:

– О, я скоро выпишусь, буду пить вино и есть пять блюд за один присест.

Эммануэль рассмеялась:

– Вам бы следовало поберечься первое время. – Она помогла больному сесть в кровати – при этом парень скривился от боли – и сказала более серьезным тоном: – Как ваше плечо?

– С ним все прекрасно, но вот из-за правой руки я не могу заснуть. – Он пытался шутить – этой руки у лейтенанта не было; он ощущал фантомные боли.

– Дайте мне взглянуть.

Эммануэль начала раскручивать бинты, и тут до нее донеслись шаги на лестнице. В походке чувствовалась уверенность, но было отчетливо слышно, что человек хромает. Эту особенность Эммануэль заметила еще прошлой ночью, но сейчас на шум шагов не обернулась.

– Кабинет доктора Сантера находится на первом этаже, – произнесла она, не поднимая глаз. – Любая сиделка покажет вам дорогу.

– На самом деле, – произнес глубокий голос с акцентом уроженца Новой Англии, – я хотел бы видеть вас.

Эммануэль уронила ножницы, которыми разрезала старые бинты, и поспешно наклонилась за ними.

– Прошу прощения, майор, но я занята.

– Я подожду.

От бинтов шел отвратительный запах, и Эммануэль стоило труда сосредоточиться на своей работе. Наконец на пол упала последняя повязка. Лейтенант Эмиль Руан был пленным. Раненую руку не лечили, пока его не освободили под честное слово. В больнице Сантера руку отрезали, надеясь, что это спасет парню жизнь, но было уже слишком поздно. Никто не знал, проживет ли он хотя бы следующую ночь.

«У тебя слишком мягкое сердце, – часто говорил ей Филипп, – но твердая воля». Теперь Эммануэль повторяла себе: «Ты знаешь, что люди умирают».