Полуночное солнце - [4]

Однажды он пришел ко мне и сказал, что ему непременно хочется писать об Арктике.

— Ну что же, съезди в командировку, — сказал я ему.

— Я, собственно, и пришел проститься.

— Очевидно, до осени? (Разговор был весной.)

— Нет, — улыбнулся он, — на два года.

— Уезжаешь на два года?

— Да, подписал договор. Буду там два года работать. Все же новое, тут тремя месяцами не отделаешься. Столько узнать нужно! Я боюсь, что еще и двух лет-то не хватит.

Слова у него никогда не расходились с делом, и через два дня он уехал. Меньшиков поехал на Север не смотреть — он поехал жить и работать, принципиально считая, что людей по-настоящему можно узнать только тогда, когда работаешь с ними, а не тогда, когда смотришь на них. Результаты этой поездки известны. В трех книгах, написанных Меньшиковым о Севере, есть ряд отличных рассказов, в которых чувствуется не только знание предмета, но и — что главное — большое, истинное понимание психологии людей, живущих в тяжелой обстановке Крайнего Севера.

В дни Отечественной войны Меньшиков работал увлеченно и самоотверженно. Он написал большое количество рассказов, многие из которых собраны в этой посмертной книге. Чувствуется, что у человека, который их писал, было хорошее, доброе, мужественное сердце, и теплотой этого сердца согреты все люди, о которых он повествует.

Выполняя боевое задание «Комсомольской правды», Иван Меньшиков погиб в тылу у немцев. Пусть эта посмертная книга будет венком на могиле талантливого молодого писателя и верного друга»[8].

Книга открывается небольшим рассказом «Бессмертие». Веснушчатая маленькая русская девушка Аня Леонова, оставшаяся одна в занятом немецкими фашистами городе, совершает подвиг — взрывает цистерны с бензином у них на глазах. Раненый моряк с потопленного госпитального судна мечтает выжить, чтобы отомстить за погибших товарищей, повешенных девушек, расстрелянного ребенка («Белый коршун»). В последний рейс ведет состав старый заслуженный машинист Степан Кузьмич, зная, что мост должен быть взорван партизанами («Последний рейс»). И даже как будто не совершает подвига председатель Марина, возвращаясь в оставленное село за «мужицким чудом» — знаменитой пшеницей («Полынь»).

Твердая вера в правоту своего дела движет всеми героями рассказов Меньшикова. Все они любят жизнь, борются за нее, но только не ценой предательства. Нечеловеческие усилия, подвиги, даже смерть — все подчинено благу народа, Родины.

Читателю, видимо, будет интересно узнать и о жизненном пути писателя, его биографию. А она у него короткая, непримечательная, похожая на сотни других биографий его сверстников. Детство и юность Вани Меньшикова прошли на Урале и в Башкирии. Рос он в большой многодетной семье. У его матери Ирины Андриановны и отца Николая Петровича было восемь сыновей и дочерей, поэтому жилось им несладко. Зато когда в родной деревне Айлино организовалась в 1928 году коммуна «Заветы Ильича», семья Меньшиковых вступила в нее одна из первых. Ваня Меньшиков выполнял различные работы: пас овец, свиней, был юнкором, за что редакция газеты «Пионерская правда» премировала его детекторным приемником. В детстве читал много книг, был душой своих сверстников. В начале 30-х годов семья Меньшиковых переехала в Москву.

В конце 50-х — начале 60-х годов мне посчастливилось вести переписку с родителями Ивана Меньшикова, которые проживали в то время в Челябинской области. Потом по старости они переехали в Горький, к своим детям, где и застала их смерть. Оба похоронены на одном из горьковских кладбищ. Они прожили долгую и трудную жизнь, вырастили и воспитали пятерых сыновей и трех дочерей, которые получили профессии летчика, педагога, инженера, врача, писателя, электрика и техника. На счету у отца будущего писателя, инженера, десятки изобретений.

Вместе с семейными воспоминаниями о сыне-писателе Николай Петрович прислал три последних письма Ивана Меньшикова, написанных на имя отца в марте — апреле 1943 года.

29 марта 1943 года Иван Меньшиков писал:

«Папа! Пропуск на вас троих получен. Срок его до 20 мая. Достал с невероятными трудностями, и это последняя возможность вас вызволить сюда. Если у вас осталась хоть капля здравого смысла, надо немедленно же сюда выезжать. Здесь все стабилизировалось — питание намного лучше верхнеайского, и возможностей помочь вам в любую минуту тоже несравненно больше. Все ребята и девчата засыпали меня телеграммами — вывезти вас в Москву. Ты отсюда, если захочешь, можешь взять командировку в Челябинск, а мама с Наткой не будут, по крайней мере, голодать…

Торопись, папа, а то ты со своей медлительностью наделаешь много непоправимых бед! Мне уже надоело все время страдать за вас, только и думаешь — живы они или нет.

Иван».

В последнем письме от 22 апреля 1943 года Иван Меньшиков сообщал:

«Папа! Я уезжаю значительно западнее тех мест, где ты бывал в командировках по ВИСХОМу. Человек ты догадливый, и пояснять, мне кажется, нет необходимости. Связь оттуда будет радио, и обо всем, что можно будет сообщать в письмах, тебе сообщит Полина… Пробуду там месяца три… Хорошо, что ты написал Лысенко, с книгой твоей тормоз — ждут эталона машины, бюрократов-то ведь везде много… Маме я выслал 1 апреля 500 рублей, 9 апреля 1000 рублей и на днях, перед отлетом в командировку, вышлю еще 1000 рублей.