Полукровка - [16]

— С — сани, к — кто это? Где т — ты был — ла? — дрожащим голосом полушептала она, смотря то на меня, то на рафеля, который грациозно подошел и, наклонившись, прошептал еле слышно: «А меня забыла, дорогуша? Не помнишь ту ночь? Тебе понравилось?» Мать лишь опустив голову, также прошептала: «Что тебе нужно, Снер?»

— Опомнилась! — сквозь сжатые челюсти зарычал Севел.

— Мама? — я удивленно посмотрела на нее — Не хочешь мне ничего объяснить?

— Ох, Сани… — вздохнула она и, видимо, поняла замысел моего возвращения — Пойдем наверх.

Я начала идти, но кто-то схватил меня за руку. Я обернулась и с, неизвестно откуда взявшейся, яростью выхватила свою руку у Севела. Его глаза резко округлились, не думаю, что причина в моей внезапной ярости. Я прошла за матерью в свою спальню. Здесь не тронуто ровным счетом ничего. Та же постель, те же занавески, тот же идеальный порядок. Мы присели на кровать.

— Тебе уже сказали? — печально спросила мама. Я начала сомневаться, что ответ на мой вопрос будет отрицательным.

— О чем именно?

— Не глупи, дочь. Я прекрасно знаю, что тебе все рассказали, но что ты от меня хочешь? Сомневаюсь, что ты останешься со мной — прикрыла лицо ладонью мать.

— Правды. Просто правды. Истины. — коротко ответила я, всматриваясь в ее глаза.

— Ах, правды… — печально начала она, вздохнув, — тогда слушай:

Твой дедушка, если ты помнишь, мечтал стать какой-нибудь важной шишкой. Ему было плевать на жену, на семью, на меня… Тогда мне было 16 лет, обычный подросток. Я гуляла по Гранду, я тут родилась. Вдруг мой взгляд пал на прекрасного мужчину. Нам, знаешь, тогда еще не рассказывали про жейзелов ничего, просто говорили, что это такие же люди, но с другим цветом глаз. Так вот, этот мужчина с черными глазами сначала напугал меня, но потом нежно спросил все ли в порядке. Я ответила да и мы разговорились. С того момента мы каждый день гуляли с ним, я по уши влюбилась! Но он ни разу не говорил мне о своих чувствах, возможно их и вовсе не было. Так и прошло два года. Однажды твой дед сказал, что нашел для меня жениха, сына одного богатого бизнесмена, и назначил свадьбу через неделю. Я, конечно же, не хотела, но кто меня спрашивал. Сразу я побежала к моему, на тот момент, любимому жейзелу. Он пожалел меня, но сказал, что он и сам скоро женится. Я была в гневе, отчаяние, слезах. Я грубо попрощалась и убежала домой, а он даже ничего не сказал мне. Вскоре я вышла замуж за того самого сына олигарха, то есть за твоего. нет… за отца Карнелии. Постепенно люди узнали об этих тва… жейзелах и появилась ОПИЖ. Я горела ненавистью к той самой женщине, которая, как я считала, забрала у меня моего любимого. Став агентом ОПИЖ я узнала, что этот мужчина стал главой жейзелов, а его жена, Иблис Ранель Франковна, родила ему мальчика по имени Иблис Севел Снеров и беременна девочкой. Ярость, гнев, ненависть — все смешалось. Мне хотелось убивать. Карнелия и Севел — одногодки и им тогда было 13 лет. Я вечером пошла прогуляться по парку и увидела ее. Ранель была по истине прекрасна! Иссиня — черные, шелковые пряди украшали прекрасное, белоснежное лицо и такие соответствующие этому образу синие глаза. Пузико уже было достаточно большим, ей скоро нужно было рожать. Рядом с ней шла парочка, позже я узнала, это были Рендал Элиза и Неос, у них есть ребенок, но о них я тогда и не думала. Жажда мести — вот, что управляло мной. Я решила убить ее, но не могла оставить в живых Элизу и Неоса. Мгновенная смерть от двух выстрелов прямо в сердце специальными пулями. Но Ранель я так быстро не убила. Она мучилась, долго мучилась. Выстрел в ногу, во вторую, в спину, она так бережно укрывала животик, но мне было не жалко. У жейзелов быстрая регенерация, но зато такая болезненная. Она умирала от боли. Я подошла и начала избивать ее, и вот наконец пуля пробила ее молодое сердце. Но ребенок еще жил. У жейзелов ребенок, находящийся еще в утробе, после смерти матери живет около часа, потому что организм матери отдает все, что у него есть, ребенку. Я вскрыла живот. Девочка была точной копией матери, поэтому даже она не вызвала у меня жалости и я, развернувшись, с чистой душой ушла домой. На следующий день трупы нашли, ребенок тоже умер. Они узнавали кто совершил преступление, хотя пока никого не трогали. Но, конечно, меня должны были наказать, поэтому на следующем же задании меня схватили и привели к Снеру, тому самому моему любимому. Нас оставили. Мы долго молча стояли, я опустила голову в пол. И, наконец, он спросил: «Сара… как ты могла?» Я ничего не отвечала, а он продолжил: «Неужели ты настолько сдурела? Неужели тебе не жалко меня? Мою дочь? А сына? Он так хотел сестренку или братика. А того ребенка Неоса и Элизы?! Ты убила ни в чем не винных жейзелов. И если ты думаешь, что тебе это сойдет с рук, то ты очень сильно ошибаешься, деточка! Твоя единственная привилегия заключается в том, что перед на вечным заточением в колонию абсолютно строгого режима, у жейзлов это самый суровый уровень жизни в тюрьме, ты можешь попросить что-нибудь. Не важно что. А после ты на 10 лет отправишься туда, а по истечению этого срока тебя ждет смертная казнь.» Я даже задумываться не стала и ответила: «Тебя» И чего только я не чувствовала. И вот через 2 недели состоялся суд, но до него меня обследовали. Оказалось, что я забеременела от жейзела. Когда Снеру сообщили об этом он воодушевился и суд отложили до рождения ребенка. Каждый день я находилась под чутким присмотром военных. Через месяц мы переехали в Бриджпорт, домой мне, естественно, не разрешали звонить. Несколько раз мне делали операции. И, как я узнала позже, моему ребенка, который бы наверняка не выжил, вселили ген умершей дочери Ранели. То есть фактически я не являлась матерью своего же ребенка, но при этом мое в этом ребенке есть. Около 20–25 % человеческих генов есть в моей дочери. Остальные 80–75 % — жейзеловские. Когда я родила, весь мир стоял на ушах!