Польское Наследство - [20]

— В гости идешь? — осведомился тот, что пониже.

— Навещаю старых друзей. Обещал помочь им разобраться в одном щекотливом вопросе, — запросто ответил Бенедикт, чувствуя холод в животе. — Мы правильно идем? Я приезжий, расположение улиц мне неведомо.

— Мы правильно идем, — заверил его тот, что поменьше. — А приезжий — откуда? Я мало путешествую, всегда интересно узнать что-то новое.

— Из Италии я.

— Из Флоренции?

Бенедикт подумал, что вопрос каверзный. Флорентийским диалектом он владел плохо, и если спрашивающий во Флоренции бывал — распознает.

— Нет, из Рима.

— И как там у вас, в Риме?

— В Риме у нас неплохо.

— Много развлечений? Веселый город?

— Не то, чтобы очень.

— А я был в Риме, — сказал тот, что повыше.

Тот, что пониже, отмахнулся, делая вид, что не верит товарищу.

— А вы, люди добрые, куда в такое время направляетесь? — спросил Бенедикт пытаясь себя уверить, что это не грабители и, что хуже, не похитители.

— Направлялись мы в один дом, но к разным… — тот, что повыше, запнулся.

— Хозяйкам, — закончил тот, что пониже.

Помолчали.

— Вот что, Нестор, — сказал тот, что пониже. — Там, в доме том, будут беспокоиться. Вот, запали второй факел и иди к ним, да скажи, что я скоро буду, только человека провожу.

— Но мы же хотели вместе…

— Иди, иди. На факел.

Запалив факел от первого, Стефан передал его Нестору.

— Ну, хорошо, — сказал Нестор. — А ты скоро будешь?

— Да зачем я тебе?

— Ну, как… Я к тебе привык за эти недели…

— Я не рыба копченая, — отрезал Стефан, — чтобы ко мне привыкать. Иди, Нестор.

— Ну, как знаешь. Не больно то и желалось мне тебя лицезреть.

И Нестор ушел. Пройдя с Бенедиктом еще несколько шагов, Стефан сказал с чувством,

— Свинья круглорожая.

У Бенедикта лицо было продолговатое — он понял, что это не о нем, а о Несторе.

— Не так уж он плох, — предположил он.

— Спьен и доносчик, — отчеканил Стефан.

— Ты уверен?

— Нет. Почти. Ага, вот, кажется, мезон, который тебе нужен. В окнах свет. Тебя не подождать ли?

— Нет, я, видимо, надолго к ним.

— Я постою у калитки.

— Не нужно.

— Ничего, ничего. А вдруг тебя выгонят? А третьего факела, чтобы тебе дать, у меня нет.

— Не выгонят, — Бенедикт засмеялся и, пройдя через палисадник, вошел в мезон.

Стефан остановился у калитки, нагнулся, оторвал стебелек травы, и стал его жевать.

Через некоторое время Бенедикт, помрачневший, вышел из мезона, выдвинулся на страт, и посмотрел хмуро на Стефана.

— Куда-то все подевались, — сказал он. Там только один человек. И он говорит, «Ах, оставь меня». Ничего не добьешься.

— Казимир! — раздался вдруг зычный голос одного из поляков — с соседней улицы.

— Казимир! — донеслось с другой улицы.

— Что это они? — удивился Бенедикт.

— Ищут кого-то, наверное. Кличут.

— Кличут? Он что, собака или бык? Ну и устои у этих поляков! Это несерьезно.

— Казимир! — снова раздалось над картье.

Стефан улыбнулся.

— Пойдем в дом, — предложил он. — Чего стоять-то тут, на страте. Еще подумает кто, что мы с ними, кличущими, из одной компании.

— Да, но… Кличут… Казимира…

— Казимир — это я, — сказал Стефан.

— Ты?

— Да.

— Они тебя ищут?

— Чего меня искать. Я не прячусь. А ты, кажется, посланец Папы Римского.

Некоторое время Бенедикт размышлял.

— Казимир! — снова закричали где-то неподалеку.

— Вон там, в палисаднике, деревья, густая тень, — сказал Бенедикт. — Пойдем туда. Мне нужно с тобою побеседовать. И я боюсь, что твои соотечественники помешают разговору.

Стефан, он же Казимир, подумал и кивнул. Зайдя в палисадник, молодые люди укрылись в тени деревьев.

— Мне известно, что ты не хочешь заступать на должность правителя Полонии, — сказал Бенедикт. — Наверное, тебе это скучно. Но, может, есть и другие причины. Скажи, если есть.

— Ты же видишь, — ответил Казимир. — Восемь поляков орут среди ночи, скоро весь город разбудят. А представь себе целую страну поляков.

— Действительно, невежество, — согласился Бенедикт. — Неужто они в Полонии все такие дикие?

— У тебя, наверное, есть ко мне письмо от Папы Римского?

— Зачем оно тебе?

— Ну, как. Интересно. Все-таки Папа Римский. Хотелось бы узнать, как и что он пишет. Мне.

— Всему свое время. Будет нужно — будет письмо. Или даже четыре письма. Помимо того, что твои соотечественники шумные очень, есть ли у тебя еще причины торчать в этой дыре вместо того, чтобы… Ну?

Казимир промолчал.

— Девушка, например, — предположил Бенедикт.

Казимир улыбнулся. Было темно, но Бенедикт понял.

— Которая, — продолжил он свою мысль, — не знает, кто ты такой.

— Возвращаться в Полонию мне нет смысла, — сказал Казимир. — Полонией владеют силы, враждебные моей семье.

— Тебя попросят встать во главе освободительного войска, насколько я понимаю.

— Ты видел это войско?

— Я — нет.

— А я видел. Оно сейчас вокруг мезона бегает, меня ищет. В полном составе.

— Ты преувеличиваешь.

— Ты хочешь сказать, что оно еще меньше, чем я думал?

— Призовут в помощь Императора Конрада.

Казимир усмехнулся.

— А если он откажется, — продолжал Бенедикт, — то Дука Иарослаффа.

— В обоих случаях я буду просто куклой, либо императора, либо дука. И вскоре после этого настанет момент, когда кукла сделается ненужной. Я молод, и желаю быть живым и свободным.