Польский крест советской контрразведки - [158]

В отдельном спецсообщении ИНО от 5 октября 1935 г. ситуация с брюссельским договором и его предназначением (во всяком случае по отношении к Грузии) характеризовалась как прямая «пытка возродить к жизни старую идею грузинских сепаратистов об освободительной миссии Германии на Кавказе»[816]!

Прилагая усилия по дальнейшему сплочению последовательных «прометейцев» под своей эгидой, польская разведка организовала в 1936 г. в Варшаве встречу представителей варшавского крыла азербайджанской партии «Мусават»[817] во главе с ее основателем Расулом-заде. В соответствии с желанием польского Генштаба, финансировавшего и опекавшего тогда «Мусават», Загранбюро партии открылось именно в Варшаве. Вместе с Расулом-заде в обновленное правление бюро вошли Мамедов, Азер Текин, Джаффар-Оглы, Мюнши, Исрафилов, Зейналов. За их стамбульскими оппонентами, считавшими, что Турция как плацдарм для борьбы с Советским Союзом гораздо удобнее Польши, в правлении были зарезервированы свободные места. Вместе с тем в своем обращении к соотечественникам мусаватистские лидеры открыто призвали последних «во имя успеха национального дела» политически сплотиться у порога новой войны со своими соседями по кавказскому региону и установить «тесное сотрудничество с гитлеровской Германией»[818].

В сентябре того же 1936 г. прошла сессия Кавказской конфедерации, на которой были заслушаны доклады представителей Грузии, Азербайджана, Северного Кавказа, Туркестана и Украины. Поддержанные польскими и другими западными «спонсорами» «прометейцы» решили начать фронтальное наступление против СССР на международной арене. 25 сентября председателю XVII заседания Лиги Наций Сааведра Ламасу они представили чрезвычайный документ, а 28 сентября — меморандум и пакт, подписанный представителями Грузии, Азербайджана и Северного Кавказа. В меморандуме отмечалось, что «кавказские народы, борющиеся за независимость, уверены в поддержке прогрессивного человечества в их борьбе с мировым злом большевизма».

Последующий ход событий показал, что экспозитуре № 2 все же не удалось сохранить доминирующие позиции в «прометейском» движении. Большая часть «прометейских» деятелей стала оказывать важные услуги немецкой разведке, тем самым превратившись в гитлеровскую агентуру внутри клуба «Прометей», что вполне прояснилось в 1937–1938 гг.

Гитлеровская агентура внутри «прометейской» организации стремилась отстраниться от влияния на те эмигрантские группировки, которые по разным причинам не сотрудничали с немцами (например, грузинские социал-демократы и петлюровцы). Причиной этого было все большее обострение и без того затянувшихся конфликтов, интриг и раздоров среди «прометейской» эмиграции.

Вполне симптоматично, что «двуйка» закрывала глаза на вполне очевидные факты все более и более глубокого проникновения немецкой разведки в «прометейские» ряды (см. раздел «Сотрудничество экспозитуры № 2 с иностранными разведками»).

1937–1939 годы

Польская буржуазия до прихода Гитлера к власти рассчитывала на то, что примет вместе с немцами, как их более или менее равный союзник, участие в антисоветском «крестовом» походе. Точно такой же была и линия деятельности экспозитуры № 2.

Немцы хорошо улавливали эти тенденции. Учитывая то обстоятельство, что перед Второй мировой войны до 40 % польского населения составляли нацменьшинства (в том числе и польские «фольксдойче»), нацистская Германия заключила с Польшей 5 ноября 1937 г. договор о регулировании отношений по нацменьшинствам в обеих странах, тем самым усыпив бдительность польской дефензивы. Мечты стратегов «двуйки» нашли яркое отображение в письме от января 1939 г., адресованном центральному представителю экспозитуры № 2 в Берлине Камилу Сейфреду:

«…Скоро должно дойти дело до вооруженной борьбы Германии с Россией — теоретически — не более, чем в течение двух лет, но, если подвернется благоприятный случай, это может произойти и гораздо быстрее…

Германия… имея против себя единый фронт евреев, масонов, не считая широкий круг врагов от социалистов и демократов до евангелистов и католиков включительно, знает, что без участия или, по крайней мере, тайной поддержки со стороны Польши ликвидировать дело большевиков будет невозможно»[819].

«Прометейская» деятельность была важнейшим вкладом Польши в дело создания такого союза.

По мнению одного из ведущих «двуйчиков» — капитана Незбжицкого[820], - «прометейская» работа была показательным моментом особой значимости Польши среди других антисоветски настроенных буржуазных государств. Стоит заметить, что в проведении такой «работы» Варшаве серьезно способствовало опрометчивое решение Исполкома Коминтерна о роспуске польской Компартии, принятое летом 1938 г. на основе сфабрикованного в недрах НКВД (и завизированного наркомом Н.И. Ежовым) ложного обвинения руководства ПКП в предательстве и антисоветской шпионской деятельности[821].

В связи с приближением войны разложение в «прометейских» организациях стало уже вполне заметным. Наиболее активные деятели (Менагаришвили, Гвазава, Чокаев, Такаишвили) выступали за «Прометей», открыто признавая себя при этом гитлеровскими агентами.