Польская супруга Наполеона - [28]

– Дорогая моя Мария, – продолжал Наполеон, – именно любовь к тебе наделяет меня способностью, которая тебя так удивляет.

Слезы хлынули из ее глаз, и она уткнулась головой ему в грудь.

* * *

Молодая женщина с изумлением обнаружила его интерес к частной жизни своих генералов, министров и даже членов польского правительства. Он наслаждался всеми известными альковными историями Варшавы и смаковал их во всех деталях.

«Я угождала его вкусам, – писала потом Мария Валевская. – Никто не хотел мне верить, что самого великого человека своего столетия, к которому были прикованы взоры всего мира, занимали подобные пустяки. Но он, действительно, хохотал над ними до упаду и забавлялся ими, как школьник».

А молодая графиня постепенно влюблялась в того, кому была предназначена. Каждый вечер она приезжала к нему и покорно отдавалась его ласкам. Это продолжалось в течение нескольких недель. В Варшаве, как мы уже говорили, это никого не смутило. Законная же супруга Наполеона, Жозефина, в это время пребывала в Париже. Когда-то пылкая, их взаимная любовь почти погасла.

Конечно же, она очень скоро узнала о новом романе мужа и написала, что собирается приехать к нему. Он ответил, что не желает даже думать об этом: здешний климат ей не подходит. И это действительно было так.

Сейчас Наполеон был уже не тем робким молодым офицером, который когда-то вошел в салон развеселой вдовы Жозефины де Богарне. С тех пор его вниманием пользовались многие женщины. Да и сама Жозефина была далеко не ангелом. Однажды (дело было в Египте во время разговора с генералом Жюно) Наполеон узнал об этом и с тех пор словно прозрел. После этого ему гораздо легче стало оправдывать свои собственные измены.

Сейчас Наполеон был влюблен в Марию Валевскую. 06 этом можно было судить по дошедшим до нас его письмам. Вот, например, одно из них:

«Сегодня ночью ты все время была мысленно со мной. Я надолго сохраню воспоминание об этой ночи… Я чувствую потребность выразить тебе, как ты мне дорога; если ты в этом усомнилась, это серьезно бы меня огорчило… Мария, думай о том, что я люблю тебя, что ты снизошла ко мне, разделив мои чувства. Будешь ли ты мне верна? Тысячи поцелуев запечатлеваю на руках, а один – на сердце, покой которого я желал бы возмутить. Вот это и будет ей местью…»

А вот еще одно:

«Получил от тебя два очаровательных письма. Чувства, о которых ты говоришь, воспламеняют и меня. Не проходило ни одного дня, чтобы мне не хотелось тебе этого сказать. Мне очень хотелось бы увидеть тебя, все теперь зависит только от тебя…

Мария, ты никогда не должна подвергать ни малейшему сомнению мои чувства к тебе, это была бы ошибка, и такой порок тебе вовсе не к лицу. Тысячей поцелуев осыпаю твои ручки и только один запечатлеваю на твоих прелестных губках».

Глава одиннадцатая Короткое расставание

Но, увы! Разлуки – такая же часть реальности, как очарование первой встречи. Прошло совсем немного времени, и 30 января 1807 года Наполеон объявил, что покидает Варшаву.

– Мария, завтра я уезжаю, – сказал он. – На меня возложена высокая ответственность. Я призван предотвратить потрясения, угрожающие моим народам.

Конечно, он не стал объяснять ей, что получил известие о том, что Турция и Персия объявили войну России, а тем временем Русская армия, получив подкрепление, вознамерилась вытеснить французов из их зимних квартир, двинулась вперед и принудила корпус его маршала Бернадота к отступлению. В этом не было необходимости, ибо Мария все равно ничего не поняла бы. Да и что было объяснять женщине, которая вновь разразилась рыданиями, начав твердить, что он уезжает, так ничего и не сделав для ее Польши, что она была игрушкой в его руках и без всякой пользы для своей страны принесла ему в жертву свою честь.

– Что будет со всеми нами, Боже Великий! – заплакала Мария.

– Да, ничего страшного, дорогая, – попытался успокоить ее Наполеон. – Тебя будет здесь опекать мой верный Дюрок. Он будет блюсти твои интересы. Ты можешь обращаться к нему в любом случае, когда тебе понадобится, и он исполнит любое твое желание, если только ты не потребуешь невозможного.

Потрясенная до глубины души, Мария стала повторять, что у нее всегда было и есть лишь одно желание: чтобы он вернул ей родину.

– Сир, – всхлипывала она, – только тогда я буду спокойна и свободна от заслуженного презрения. Этой минуты я буду ждать, с верой в ваше обещание, живя затворницей в деревне.

* * *

На следующий день, 31 января, Наполеон присоединился к своей армии, а графиня Валевская отправилась в Вену (так решил сам император), где французский посол принял ее на свое попечение. Вскоре она получила от Наполеона письмо:

«Мой нежный друг, мое сердце – с тобой. Если бы это зависело только от него, ты уже была бы гражданкой свободной страны. Страдаешь ли ты от разлуки, как страдаю я? Я имею право верить в это. Я хочу, чтобы ты вернулась в Варшаву или в свой замок; ты слишком далеко от меня. Люби меня, моя нежная, и верь своему Н…»

Или вот еще одно – ответ на предложение Марии приехать к нему (она в это время, как он того и хотел, уже вернулась в Варшаву):

«Твое письмо доставило мне большую радость. Ты всегда остаешься самой собой, и ты, конечно, не подвергаешь сомнению те чувства, которые я к тебе испытываю. Ну, так что же! Ты готова преодолеть все тяготы дальней дороги? Я увижусь с тобой с громадной радостью! Но только не переутомляйся и не вреди своему здоровью. У меня предчувствие, Мария, что очень скоро мы увидимся. В ожидании встречи целую твою ручку. Кстати, мне сообщили, что у тебя в Варшаве полно воздыхателей и называют имя одного слишком настойчивого. Это правда?»