Польская политическая эмиграция в общественно-политической жизни Европы 30−60-х годов XIX века - [59]
Поляки-эмигранты активно участвовали также в революционных событиях, происходивших в 1849 г. в Австрии и Венгрии. Генерал Юзеф Бем, отошедший в это время от Отеля Ламбер и выражавший демократические убеждения, сыграл активную роль в Венском восстании, главными силами которого были рабочие, студенты и другие демократические слои населения. В течение двух недель он руководил обороной осажденного города, наряду с другими поляками до последнего сражался на баррикаде, а затем возглавил революционную борьбу венгерского народа. Сначала польские эмигранты сражались в качестве добровольцев в венгерской революционной армии, а затем в сформированном польском легионе. Принадлежавший к аристократической партии генерал Генрик Дембиньский командовал венгерскими войсками и сумел организовать успешное контрнаступление, заставив австрийскую армию отступить. В этих боевых действиях принял участие польский легион численностью в 3000 человек, сформированный по инициативе Польского демократического общества. Его возглавил представитель демократического лагеря генерал Юзеф Высоцкий. Юзеф Бем стоял во главе обороны Семиградья, и ожидалось, что оттуда поляки вступят в Молдавию, куда весной 1849 г. прибыл из Лондона новый эмиссар Централизации Якуб Тышлер (Тешлер). Поскольку в Венгрии особенно остро стоял славянский вопрос, Бем пытался проводить в стране «политику примирения враждующих национальностей». Назначенный главнокомандующим венгерской армией, он руководил ею в сражениях с австрийцами и заслужил глубокое уважение венгерских патриотов. Но в августе 1849 г. силы Венгерской революции потерпели поражение в битве при Темешваре, что стало ее концом. После гибели революции было организовано отступление польских «легионеров» за Дунай, и Замойский вместе с Быстшоновским при поддержке Франции добился их свободного прохода через Сербию в Болгарию и Турцию. В общей сложности около 1000 поляков создали лагерь в Видине, а затем в Шумле. Прибыли и генералы Бем, Дембиньский, Высоцкий. Дальнейший путь многих вел в Турцию, но при этом возникал вопрос о принятии ислама. В этой связи Высоцкий с негодованием заявлял: «Не посрамим честь польского имени!». Отрицательную позицию занимали и агенты Отеля Ламбер, который имел в этих землях значительное влияние. Однако, чтобы избежать депортации, ряд польских эмигрантов, как в частности Ю. Бем, были вынуждены принять ислам. Поскольку среди бывших «легионеров» оказалось немало демократически настроенных эмигрантов, уже в конце ноября 1849 г. в Шумле была создана секция Польского демократического общества под руководством Францишека Сокульского и Антония Жабицкого. Там же под редакцией Францишека Малиновского, Фортуната Стровского и Людвика Ястшембского выходил рукописный журнал ПДО>144.
Участие поляков в Венгерской революции было столь масштабным и в такой степени воспринималось ими как борьба за будущее своей родины, что получило название «польской войны». И не случайно, когда в мае 1849 г. на подавление борьбы венгерского народа выступили российские войска, Николай I заявил о намерении подавить и польских «бунтовщиков». Он не переставал предупреждать о «польской угрозе». Тревога царя была обоснована: «польская война» происходила не только в Венгрии, но и во всех болевых точках Европы, и туда, где народы поднимались на борьбу за свободу, устремлялись польские патриоты. Многие польские эмигранты шли по следам революционных событий, переходя из страны в страну. Так, Мерославский после сражений на Сицилии возглавил 13-тысячную армию повстанцев в Бадене, где также действовал польский легион (около 300 чел.), направленный Централизацией ПДО. В Бадене и соседнем Палатинате у руководства восстанием находились члены Централизации Виктор Гельтман и Францишек Шнайде, вошедшие в комиссию при революционном правительстве. В боях под Гейдельбергом отличился командир дивизии Оборский, действовавший, как вспоминал очевидец, «с небывалой отвагой», а в битве при Роштадте «поляки показывали примеры мужества»; многие из них геройски встречали смерть, как, например, полковник Тобиан, руководивший военными действиями в Бадене, Мелевский, сражавшийся на баррикадах в Дюссельдорфе. Эти действия, и, в первую очередь, борьба в Бадене, были направлены на защиту заседавшего в то время во Франкфурте революционного
Национального собрания. Поэтому горькая ирония звучала в словах Я. Н. Яновского, отмечавшего тот факт, что именно Франкфуртское собрание вскоре предало Польшу. После поражения Баденского восстания, которое газета «Demokrata Polski» назвала «полезным» и «облегчающим […] общее дело народов», поляки перешли в Палатинат, а оттуда в Швейцарию. Они участвовали также в Дрезденской революции 1849 г.: посланцы Централизации Виктор Гельтман и Александер Кшижановский, занимавшиеся в Дрездене подготовкой восстания в Чехии, принимали участие в заседаниях Временного революционного правительства и в обороне города. Централизация поддерживала тесный контакт с немецкими радикалами. В марте 1849 г. в Париже был создан Всеобщий демократический союз, ставивший цель объединения немцев и славян в единую революционную организацию карбонарского типа. Централизация в своих воззваниях заверяла «храбрых и великодушных немцев» в поддержке польского народа, который, в свою очередь, рассчитывал на помощь Германии. Восстановить Польшу в границах шляхетской Речи Посполитой 1772 г. призывало и обращение парижского Польского национального комитета, которое его эмиссар Ю. Рейзенхайм представил Франкфуртскому национальному собранию. Правда, в среде эмиграции были сомнения насчет отношения к революции в Германии: мицкевичевская «La Tribune des Peuples», хотя и симпатизировала Баденской революции, но критиковала непоследовательность немецких республиканцев и считала вредным участие поляков во внутригерманских разборках. Сам Мицкевич видел возможность объединения Германии в качестве «народной империи», то есть на демократическо-республиканской основе и революционным путем, с такой Германией он связывал надежды на восстановление независимой Польши. Однако решения Франкфуртского парламента по вопросу Познанщины знаменовали крах этих надежд и вызвали протест польской эмиграции: с горьким сарказмом отмечалось, что «раньше только прусский король был то тестем, то зятем царя, а Меттерних царским прихвостнем», теперь же «весь немецкий народ и царь» стали «одной душой». 9 августа 1848 г. Ф. Шнайде, С. Ворцелль и В. Дараш от имени Централизации ПДО направили обращение к немецкому народу, где осуждался «новый отвратительный раздел Польши». Напоминая об обещаниях, данных полякам революционной Германией, и выражая признательность тем немецким демократам, кто остался им верен, члены Централизации призывали немецкий народ их выполнить. Воззвание напоминало также о миллионах славян, готовых на голос, зовущий их к независимости, выступить против немцев, и указывало на Польшу как на единственно способную отвести такой удар и направить народы «под знаменем свободы на штурм царской деспотии», стать «связующим звеном в цепи братства, которое должно объединить Восток и Запад Европы в общем прогрессе». Авторы воззвания подчеркивали, что они не угрожают, а лишь предупреждают немцев, напоминая, что «после войны государств идет война национальных племен. С чела людей исчезает святая печать человечности, ее стирают враждебные имена тевтонов и славян», и последние могут послушаться «своего племенного инстинкта». Заканчивая свое послание словами «Привет и братство!», польские демократы еще надеялись на союз с революционной Германией и победу в ней демократических сил. Летом 1849 г. газета «Demokrata Polski» в статье «Единство Германии» писала, что это «единство […] является делом всеобщей революции, […] а значит, делом Польши». В статье говорилось: «Германия монархическая, Германия федеративная, Германия в когтях у Пруссии – это огромное и удобное орудие царизма, это меч палача на нашу шею […]. Освобожденная же Германия, Германия единая в политическом и социальном плане, Германия республиканская – это естественный враг царского москвитизма […], это народ, мирно и честно соседствующий с нами»
