Польская командировка - [38]
Это было похоже на какой-то театр абсурда. Мне казалось, что я начинал сходить с ума. Единственными нормальными здесь были только Атикола и Василий. Но у горизонта уже не горели костры. Это означало, что иранские пограничники перестали прочесывать наш район. И ушли. Теперь нам тоже можно было уходить.
Поспешили пограничники. Ушли рано. Остались бы еще на одну ночь, и тогда их ожидал бы просто замечательный подарок. Три чуть тепленьких диверсанта. Причем брать их можно было голыми руками. Мы действительно были совершено беззащитными. Три лунатика, идущие в неизвестном направлении. Один постоянно сверялся с компасом, потом подносил к уху руку с часами и прислушивался. Второй, был проводником и должен был вывести группу к одной из пещер в предгорьях Копетдага. Но он смотрел на звезды и постоянно чуть слышно посмеивался. Когда его называли по имени или по прозвищу, он не откликался. Первый называл его Атиколой. Но тот никак не реагировал на это слово.
А третий поминутно спрашивал у своих спутников:
— А что я делал утром? А вы что делали?
На рассвете следующего дня мы вышли к старому, давным-давно заброшенному людьми и забытому богом колодцу. Вода в нем оказалась горьковато-соленой. К счастью было не жарко, и пить не хотелось. Зато Атикола меня здорово удивил. Он отсчитал несколько метров от колодца в сторону восходящего солнца и начал раскапывать песок. Минут через десять в его руках оказался небольшой глиняный кувшин, объёмом около литра. Сверху он был закрыт несколькими слоями плотной промасленной бумаги.
Даже не рассчитывая получить ответ, я задал вопрос:
— А что это за бумага. — Что находилось в кувшине, меня интересовало меньше всего.
Неожиданно Атикола поднял голову и, словно удивившись моей отсталости, произнес.
— Бумага. В неё раньше ружья заворачивали.
— Какие ружья? — Спросил я. Промасленная бумага была не совсем традиционным видом заводской упаковки оружия.
— Обычные ружья. Английские.
Больше спрашивать было нечего. Если для Атиколы английские ружья являются обычными, то я испанский летчик. И зовут меня Никак. Хотя Атикола уже много лет работал по Ирану и вполне возможно, что английские ружья не были для него в диковинку.
В кувшине оказалась тушенка из баранины. Причем в превосходном состоянии. Никогда не ел ничего более вкусного. Хотя хлеб к этому блюду явно не был бы лишним. После того, как кувшин опустел. Атикола добавил в него немного соленой воды из колодца. Насколько я помню, жир не растворяется в холодной воде. К моему большому удивлению, жир со стенок кувшина прекрасно растворился. Получившийся бульон уже не был таким горьким. Мы отпили по глотку. Оставшийся бульон отдали Василию. Он выпил его на полном автопилоте. Лишь на мгновение оторвался от кувшина и спросил:
— А что я делал утром? А вы что делали? — И допил содержимое кувшина до дна.
Через несколько минут до меня начало доходить, что содержимое этого кувшина несколько необычно. И раньше я никогда не пробовал ничего подобного. Оказывается, это обычная баранина. Варят её непрерывно в течение трех дней в огромном котле. В каждом племени кочевников и в каждом большом роду недалеко от колодцев есть такие тайники. В следующий раз запасы необходимо пополнить. Брать продукты из чужого тайника считается более страшным грехом, чем воровство. Но на вопрос, когда заложили этот кувшин в тайник, Атикола ответить не смог.
— Может быть десять лет назад? Может быть сто? Кто знает?!
Но зато после этого легкого завтрака к Атиколе вернулась память. Он перестал беспричинно посмеиваться. И начал отзываться на свое имя. Правда, события последних трех суток стерлись из его памяти раз и навсегда. Он не помнил о них абсолютно ничего. Это беспокоило его, и он часто переспрашивал меня о происшедшем. Я рассказывал ему. Он затихал на несколько мгновений. А потом говорил только одно слово. Словно пароль.
— Не помню.
На следующий день он вывел нас к небольшой пещере. В глубине её находилось подземное озеро. Там, в камнях были спрятаны наши легкие водолазные костюмы. По цепочке подземных озер лежал наиболее короткий путь к своим. Хотя и не самый безопасный. Под водой легко можно было потерять из виду специальные метки, нанесенные на камни, и заблудиться. В подземных озерах это было равнозначно приговору. Как только в аквалангах заканчивался воздух, можно было начинать сушить весла. Всплывать здесь было некуда. Над нами были только камни.
Но менее чем через час мы были на нашей стороне. Когда мы вылезали из воды, Василий снял свою маску и, как ни в чем не бывало, спросил у встречающих нас ребят.
— А что я делал утром? А вы что делали?
Встречающие недоуменно посмотрели на нас, а потом друг на друга. Василия отвезли в госпиталь. А оттуда сразу же отправили в Москву. После нашего возвращения прошло уже четыре года. Но Атикола до сих пор не может смотреть спокойно на песок. Даже на речной. А я не могу слышать, как тикают часы.
Но зато я прекрасно запомнил урок, который преподал мне Атикола. Если ты маскируешься под дерево, ты должен превратиться в дерево. И ты должен думать, как дерево. Маскируясь под неодушевленный предмет, ты должен стать им и думать, как он. Потому что в отличие от человека, неодушевленные предметы не излучают чувства страха, агрессии, тревоги. Тех чувств, которые могут выдать человека. Это позволит тебе уцелеть. И не сойти с ума. Правда, насчет последнего у меня все равно остались большие сомнения.
Профессия разведчика весьма романтизирована бесчисленными «шпионскими» детективами в кино и литературе.В предлагаемой книге представитель этого цеха рассказывает об иной ипостаси работы разведчика – в горячей точке, в боевых условиях, когда выполнение основного специального задания совмещается с повседневной будничной работой командира взвода разведки.Конечно, любопытны краткие сведения о методах подготовки к службе в разведке (естественно – без избыточных подробностей), но главное в этой книге иное.
Его учили побеждать. Прежде чем отправить в Афган в качестве секретного агента, старший лейтенант ГРУ Сергей Карпов прошел особо сложный тест на выживание. Экзаменаторы вынесли вердикт — годен, и все же, прощаясь, мысленно перекрестили… Война экзаменовала его по-своему, ломала, жгла, терзала, рвала на части. И ранило Сергея не раз, и в плену побывал, и сотни раз был на волоске от смерти, и уж в голове не укладывается, как он смог остаться живым и выполнить секретное задание.
30 лет назад закончилась Афганская война. Для многих она до сих пор остается неизвестной. Перед вами сборник рассказов, написанный одним из участников той далекой войны. Александр Карцев, проходивший службу в Афганистане, участник антипиратской кампании в Индийском океане и в Красном море, подполковник запаса, лауреат многочисленных литературных премий, рассказывает о работе в горячих точках, в боевых условиях, когда выполнение основного специального задания совмещается с повседневным тяжелым солдатским трудом.
Жены моих друзей, знакомые девушки и даже мои пациентки часто обращались ко мне с просьбой научить их каким-либо приемам самозащиты. По их просьбе я и приступил к разработке курса самообороны для женщин. И в этом мне очень помог Сергей Карпов, знакомый вам по моим книгам о Шёлковом пути.Он только что вернулся из очередной командировки. По просьбе польского правительства Сергей готовил разведподразделения Войска Польского. И вместе со своей любимой девушкой выполнял очередное задание нашего командования.Но об этом разговор впереди.
«Неконтролируемая мысль» — это сборник стихотворений и поэм о бытие, жизни и окружающем мире, содержащий в себе 51 поэтическое произведение. В каждом стихотворении заложена частица автора, которая очень точно передает состояние его души в момент написания конкретного стихотворения. Стихотворение — зеркало души, поэтому каждая его строка даёт читателю возможность понять душевное состояние поэта.
Россия, Сибирь. 2008 год. Сюда, в небольшой город под видом актеров приезжают два неприметных американца. На самом деле они планируют совершить здесь массовое сатанинское убийство, которое навсегда изменит историю планеты так, как хотят того Силы Зла. В этом им помогают местные преступники и продажные сотрудники милиции. Но не всем по нраву этот мистический и темный план. Ему противостоят члены некоего Тайного Братства. И, конечно же, наш главный герой, находящийся не в самой лучшей форме.
О чем этот роман? Казалось бы, это двенадцать не связанных друг с другом рассказов. Или что-то их все же объединяет? Что нас всех объединяет? Нас, русских. Водка? Кровь? Любовь! Вот, что нас всех объединяет. Несмотря на все ужасы, которые происходили в прошлом и, несомненно, произойдут в будущем. И сквозь века и сквозь столетия, одна женщина, певица поет нам эту песню. Я чувствую любовь! Поет она. И значит, любовь есть. Ты чувствуешь любовь, читатель?
События, описанные в повестях «Новомир» и «Звезда моя, вечерница», происходят в сёлах Южного Урала (Оренбуржья) в конце перестройки и начале пресловутых «реформ». Главный персонаж повести «Новомир» — пенсионер, всю жизнь проработавший механизатором, доживающий свой век в полузаброшенной нынешней деревне, но сумевший, несмотря ни на что, сохранить в себе то человеческое, что напрочь утрачено так называемыми новыми русскими. Героиня повести «Звезда моя, вечерница» встречает наконец того единственного, кого не теряла надежды найти, — свою любовь, опору, соратника по жизни, и это во времена очередной русской смуты, обрушения всего, чем жили и на что так надеялись… Новая книга известного российского прозаика, лауреата премий имени И.А. Бунина, Александра Невского, Д.Н. Мамина-Сибиряка и многих других.
Две женщины — наша современница студентка и советская поэтесса, их судьбы пересекаются, скрещиваться и в них, как в зеркале отражается эпоха…
Жизнь в театре и после него — в заметках, притчах и стихах. С юмором и без оного, с лирикой и почти физикой, но без всякого сожаления!