Польша против СССР, 1939-1950 гг. - [71]

— Кто были эти люди, которые приходили... забирали имущество, приказывали уезжать к Сталину? — спрашиваю жителей села Сыпни Новые.

— Ходили и в мундирах и в гражданской одежде... Говорили, что они из Армии Крайовой... все с бело-красными повязками на рукавах, где черными буквами написано "АК", — говорит пан Миколай.

— А Ромек Бабулевич (погибший житель села) все говорил: АК — это Армия Катов ("кат" и по-белорусски и по-польски значит "палач" — Прим. авт.), потому что его батьку они забрали с конем... держали в подвале и там мучили, а Ромека убили на поле (он был калека, хромой...) осенью в 45 году... а батьку весной за то, что он кацап, они нас по-иному и не называли, только кацапами...

Пану Борису было тогда, в 1945 г., 15 лет:

— ...тогда они все приходили и говорили — вам тут не место, если не уедете отсюда, то пуля в лоб. Как только смеркалось, то мы, все православные, убегали, прятались где кто мог, где кто какую дыру найдет»[129].

Да только польских публицистов-историков ничем не смутишь, а потому пишут они, что «партызанты» за погибших от рук НКВД товарищей мстили. А некоторые даже вопрошают, указывая в музеях на снимки симпатичных молодых людей из банды «Лупашки»: «Посмотрите на эти лица. Разве это лица бандитов?» Ответ им В. Лоевская дала безыскусным и верным названием своей статьи: «Не смотрите на фотографии».

Солидарен с В. Лоевской и современный белорусский историк Юрий Туронок, весьма плодотворно и интересно разрабатывающий тему оккупации в Белоруссии, и считающий, что для большинства населения Белоруссии и в особенности сельского, основной целью было выжить. И эта борьба за собственное существование по мере разрастания грабежей и реквизиций как со стороны оккупационных властей, так и со стороны партизан самых разных мастей давалась ему все трудней. Жаль только, что тогда, что теперь этой странице жизни под оккупацией уделяется гораздо меньше внимания, чем описанию партизанских вылазок и следующих за ними операций карателей...

Пусть также выскажется и тот, кто сам не понаслышке и не из архивных документов знал партизанскую жизнь, русский писатель Константин Воробьев. Уж он-то не готовился к «Буре», а, бежав из немецкого плена, воевал в партизанском отряде, и именно в Литве. «Будничная изнанка партизанской жизни неприятна, даже отвратительна, — писал он. — Голод, чесотка, вши, отсутствие медикаментов и врачебной помощи, как-то объяснимые в этих условиях случаи грабежей и мародерства... Это никому не надо знать, потому что неинтересно. Хвастаться тут нечем». Кстати, практически о том же самом рассуждает и воевавший в тех же местах поляк: «...нельзя людей многие годы держать в подполье, оно деформирует, деморализует; нельзя держать людей в подполье 5, 8 лет, и не дай Боже, еще и в вооруженном подполье...»[130]

Вот она, чистая правда о войне, для тех, кто действительно в ней заинтересован, а не занимается словоблудием на тему исторической справедливости и общечеловеческих ценностей. Нельзя судить участников тех трагических событий по меркам сегодняшнего дня, а если кому уж очень хочется, пусть для начала попробует поставить себя на их место.

Граждане сопротивляются, или некоторые штрихи жизни и деятельности Делегатуры

Так как в Белоруссии и на Виленщине польское подполье по своим возможностям было наиболее сильным, имеющим существенную базу среди польского населения, составлявшего здесь значительную часть жителей, рассмотрим деятельность «гражданского подполья» на примере Делегатуры правительства в Виленском округе. Именно в Виленском округе ситуация складывалась наиболее показательно, поскольку там в 1941 г., после преобразования Службы победе Польши в СВЗ, во главе гражданских конспиративных структур, впоследствии Делегатуры, оказались военные, а в конечном итоге — с апреля 1941 г. — наш старый знакомый, полковник «Вильк».

В 1943 г. Делегатура и АК создали в Вильно Управление подпольной борьбы. В состав руководства этого подразделения опять же входил «Вильк», делегат правительства 3. Федрович (псевдоним «Альбин»), начальник штаба командования округа АК подполковник Л. Кшешовский (псевдоним «Людвик») и др. Задачей этого Управления было руководство как гражданской, так и военной деятельностью в необходимом направлении. На заседаниях руководства рассматривались, как правило, вопросы отношения АК с местным населением, с нацменьшинствами, с советскими партизанами и с оккупантом.

Кроме того, существовало бюро Делегата, занимавшееся текущими техническими и организационные вопросами, а также осуществлявшее руководство деятельностью так называемого подразделения легализации, в действительности специализирующегося на изготовлении фальшивых документов, отличавшихся очень высоким качеством. Позднее умельцам из этого подразделения с их «высококачественными» подделками придется противостоять уже НКВД, причем не всегда успешно.

Важное место в структуре Делегатуры, как мы уже упоминали, занимал отдел (департамент) безопасности. К задачам этого отдела в Вильно относилось следующее: политическая разведка (сбор и обработка информации о настроениях в обществе, о национальных меньшинствах и их отношении к польскому населению), взаимодействие с разведкой и другими структурами АК в области получения сведений военного характера, борьбы с информаторами и агентами гестапо, а также литовской «Saugumas» (полиции безопасности), передача данных о деятельности коммунистических структур, а также охрана Делегатуры. Кроме того, отдел безопасности должен был готовить кадры для послевоенной полиции (Государственный корпус безопасности). В рамках этого же отдела существовало также разведывательное подразделение, называвшееся следственным отделом и располагавшее многочисленной агентурной сетью. По польским источникам, в одном лишь Вильно информационно-разведывательная сеть включала в себя более 100 человек. Эта структура занималась активным сбором информации о коммунистическом и советском подполье.