Польша против СССР, 1939-1950 гг. - [51]

Глава 5. «Малая русско-польская война» от Виленского края до Полесья

«Белоруссия родная...»

Начнем эту главу с цитирования слов архиепископа Афанасия Мартоса (Белоруссия) о том, как же жилось населению Белоруссии под оккупантом:

«Хотя фронт военных действий между немецкой и советской армиями находился на востоке далеко от границ Беларуси, но в стране не было спокойствия. Мирные жители тяжело страдали от немцев и от советских партизан, которые обычно скрывались в лесах, а ночью нападали на немецкие сторожевые и административные пункты, взрывали поезда и железнодорожные линии, убивали неугодных им лиц, грабили сельских жителей, забирая у них скот, лучшую одежду и продукты. Белорусские деревни обнищали и не могли прокормить голодавшее городское население. Еврейское население, составлявшее большой процент населения белорусских городов и местечек, было немцами зверски уничтожено, а дома сожжены. Беларусь представляла печальную картину нищеты и разрушения.

Небольшие немецкие отряды и местная белорусская полиция боролись с партизанами, но от этой борьбы страдало местное население.

Кроме советской партизанщины в 1942-1943 гг., буйствовали в западно-белорусских районах и польские партизаны. Они замучили насмерть несколько православных священников, убили их семьи и многих православных белорусов. Эти жертвы безвременья заслуживают особого исследования историков»[91].

Над этими словами православного иерарха стоит призадуматься всем тем, кто так или иначе пытается рисовать картину оккупации, используя всего лишь две краски — черную и белую. Свидетельства Мартоса и других очевидцев отметают последние сомнения на этот счет: как мы уже говорили, у каждой из противоборствующих сторон была своя война, в которой во имя своей же победы чужих не жалели. Что лишний раз подтверждают и исследования, пожалуй, крупнейшего на сегодняшний день немецкого исследователя деяний Армии Крайовой в целом и на территории Белоруссии в частности Бернхарда Киари, который в своей работе «Будни за линией фронта. Оккупация, коллаборация и сопротивление в Белоруссии 1941-1944 гг.» проводит тезис, что в Белоруссии в период 1941-1944 гг. одновременно разворачивались следующие войны:

- немцев против русских;

- немцев, белорусов и поляков против евреев;

- белорусов, литовцев и украинцев против поляков[92].

Однако из этой схемы видно, что уважаемый г-н Киари, более многих других современных историков приблизившись к истине, «просмотрел» еще одну войну. Ту, что поляки вели фактически против всех, кто с их точки зрения представлял опасность для будущей польской государственности, о чем мы уже упоминали выше. Немцы же, в свою очередь, не имея достаточно собственных сил для полного контроля над ситуацией, применяли принцип «разделяй и властвуй» в политике, касающейся местного населения, и воевали собственно против советских партизан или русских, по терминологии Киари, а также евреев, привлекая к этому и поляков, и белорусов, и литовцев. При этом стоит отметить, что задача максимально использовать в своих репрессивно-карательных действиях «туземцев», чтобы не отвлекать без нужды немецкие формирования, столь необходимые для ведения войны против СССР, на «восточных кресах» реализовалась ими достаточно успешно.

На захваченной территории СССР представлены были сразу несколько ведомств и структур гитлеровской Германии: оккупационная администрация, СС, министерство 4-летнего плана Германии и т.д. Так как каждая из этих организаций, наряду с неукоснительно исполняемыми задачами по обеспечению Германии средствами по ведению войны за счет эксплуатации оккупированных территорий, имела свои «ведомственные» интересы, то решения относительно взаимодействия с местным населением принимались руководством каждой структуры отдельно и не отличалось единством. Руководство СС и полиции делало ставку на чисто силовые методы управления и потому занималось формированием вспомогательной полиции из имевшегося под рукой контингента, невзирая на его национальность. Генеральный комиссар Кубе в той же Белоруссии, к примеру, в большей степени делал ставку на привлечение к управлению именно белорусских националистов. Не обошлось и без пресловутого «человеческого» фактора. Но из каких бы принципов ни исходили немецкие оккупанты при формировании марионеточной власти на захваченных территориях, в конечном итоге цель у них была неизменная — эксплуатация всех местных ресурсов для разгрома СССР и обеспечения жизнедеятельности Германии.

Итак, немцы, пусть и разными способами, в разное время и в разных условиях, методично били в одну точку. Чего не скажешь о национальных элитах «восточных окраин», в стане которых творились не просто разброд и шатания, а неприкрытая вражда. Впрочем, справедливости ради, надо отметить, что кое-какие усилия по сближению интересов все же предпринимались. Так, ряд белорусских общественно-политических деятелей германской ориентации, объединившихся вокруг белорусских политиков и общественных деятелей предвоенной Польши В. Ивановского и Я. Станкевича, делали попытки установить контакты и найти точки взаимопонимания с поляками относительно будущей белорусской государственности. Дело доходило даже до предложения образовать после войны польско-белорусскую федерацию. В. Ивановский, назначенный оккупационными властями бургомистром Минска, оказывал содействие польскому подполью и даже имел в штате своих сотрудников двух офицеров разведки АК. Тем не менее на том все и заглохло, ввиду совершенно различного видения решения территориальных вопросов.