Половой рынок и половые отношения - [31]
Но преобладали, несомненно, женщины.
Они буквально затопили морем кружев и шелка весь зал, и отдельные группы мужчин редкими черными островками выделялись среди разноцветных полутонов дамских нарядов.
Мимо меня проскользнул 14-летний толстый мальчуган, с каким-то виноватым видом следовавший за испитым чахлым мужчиной.
Я удивленно посмотрел на моего спутника.
«Неужели?» — мелькнула в голове отвратительная мысль.
— «Крылья»[3], — спокойно улыбнулся мой знакомый.
Наконец дверь в другой конец фойе распахнулась, и струя бледно-синего света ворвалась в фойе.
Публика хлынула в открытую дверь.
Мы вошли вслед за всеми.
Кровь ударила мне в голову, и жгучий стыд буквально переполнил все мое существо.
Прямо предо мной в глубине комнаты чуть ли не полстены занимала задрапированная голубой кисеей картина.
Изображалась гнусная сцена утонченнейшего парижского разврата. Реализм бил вовсю. Детали, видимо, сладострастно смаковались «опытным» художником. Наглым цинизмом дышал каждый мазок кисти.
Я отвернулся и в глаза мне ударило еще более отвратительное зрелище.
Сотни раскрасневшихся, потных лиц, дышащих последней степенью страсти, налитые кровью глаза, искрящиеся тупым, безумным блеском взоры. Каждая жилка трепетала в этих животных физиономиях, искаженных отвратительным чувством извращенного сладострастия.
Трудно сказать, что производило более грязное ощущение: картина ли, или разгоряченная ею публика?
— Выйдем отсюда! — шепнул я своему спутнику, также, видимо, слегка возмущенному этим зрелищем.
— Да, марка чересчур высока! — пробормотал он, увлекая меня сквозь толпу в боковую дверь.
— Посидим в библиотеке, а потом прямо пройдем в концертный зал.
В библиотеке мы очутились одни…
«Неужели снаружи ничто не обличает характера библиотеки?» — подумал я и сам устыдился своей наивности.
В углу, слегка прикрытая тяжелой бархатной портьерой, белела гипсовая фигура обнаженного мальчика с цинично сложенными руками.
— Здесь исключительно иностранная литература, — сказал мне мой спутник, — из русских только Кузьмин принят в библиотеку клуба. «Санин» Арцыбашева признается панацеей мещанской нравственности.
— Однако, какая все-таки гадость! — не удержался я. — Эти картины! Это возбуждение пресыщенной животной толпы!
— Ну, это вы напрасно, — хладнокровно ответил мой знакомый. — Я вас понимаю. Несомненно, на первый раз такая степень высока! Она может даже оттолкнуть. Здесь необходима постепенность! Вы последовательно должны приучиться постигать красоту сладострастия. А ведь оно-то, сладострастие, менее всего в общепринятых формах мещанского женолюбия. Оно именно в том, что вы называете извращенностью чувства.
Мой спутник позвонил прислугу и потребовал ликера.
— Для первого раза хоть одурманьте себя, — сказал он, — а то вы рискуете не быть в состоянии пробыть здесь до конца вечера.
Мелодичный серебряный звонок нарушил нашу беседу.
— Пойдемте! — сказал мой спутник. — Сейчас концертное отделение!
Мы вошли в огромный полутемный зал.
Густой, приторный запах сирени так и обдал нас, и в сиреневом сумраке трудно было различить что-либо.
За сценой послышались тихие аккорды арфы. Аккомпанировал рояль.
Я не знаток музыки, но и на меня пахнуло чем-то нежным, знойным, заволакивающим сознание, доводящим его до отупения, до страшной сверхчувственности.
Темп усиливался; но не веселье, не разгул чудился в тягучей повышавшейся мелодии: липкую тину пряного чувства, восточное, острое, непонятное возбуждение навевала эта новая для меня музыка.
Резкий аккорд прервал очарование.
Взвился занавес, и волны мягкого красного света хлынули в зал с волшебно убранной живыми цветами эстрады.
На сцену выпорхнули две танцовщицы в совершенном почти дезабилье.
Начался танец.
Гибкие, изящные телодвижения, томная грация и дурманящая прелесть страстных порывов вдруг бесстыдно нарушились неприкровенным цинизмом, грязной пошлостью, отвратительным до тошноты жестом.
Танцовщицы изогнулись в диком кричащем изгибе, и вдруг из-за сцены с легкостью серн выскочили четверо мальчиков, — весенние, красивые, стройные, — совершенно обнаженные.
И как ни красиво гармоничное сочетание молодых, изящных, свежих фигур, — чем-то тайно гнусным, бесстыдно отвратительным повеяло от этого восточного сладострастного танца, возбуждавшего истерические вскрикивания в объятом сумраком зале.
Но танцы окончились.
На сцену вышла костлявая изможденная фигура юноши. Он был совершенно гол.
— Лектор эстетики, — шепнул мне мой спутник.
Отвратительная фигура сухопарого юноши бесстыдно стала на краю сцены.
Я отвернулся. Слишком циничен был вид молодого профессора.
Длинно, скучно и отвратительно повествовал лектор об аномалиях своего противного тела, явившихся следствием неестественных половых желаний; кружилась голова и подступало что-то к горлу от цинично откровенной речи бесстыдного юноши.
Наконец он окончил.
На сцене появился «небезызвестный беллетрист-поэт».
Трудно передать всю ту массу пошлости, цинизма и карамазовщины, которую рекомендовал поэт, как новый путь в литературе, искусстве и в чувствованиях современного человека.
Нет! Лучше обойти эту проповедь!
Концертное отделение было закончено.
Тюрьма в Гуантанамо — самое охраняемое место на Земле. Это лагерь для лиц, обвиняемых властями США в различных тяжких преступлениях, в частности в терроризме, ведении войны на стороне противника. Тюрьма в Гуантанамо отличается от обычной тюрьмы особыми условиями содержания. Все заключенные находятся в одиночных камерах, а самих заключенных — не более 50 человек. Тюрьму охраняют 2000 военных. В прошлом тюрьма в Гуантанамо была настоящей лабораторией пыток; в ней применялись пытки музыкой, холодом, водой и лишением сна.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Брошюра написана известными кинорежиссерами, лауреатами Национальной премии ГДР супругами Торндайк и берлинским публицистом Карлом Раддацом на основе подлинных архивных материалов, по которым был поставлен прошедший с большим успехом во всем мире документальный фильм «Операция «Тевтонский меч».В брошюре, выпущенной издательством Министерства национальной обороны Германской Демократической Республики в 1959 году, разоблачается грязная карьера агента гитлеровской военной разведки, провокатора Ганса Шпейделя, впоследствии генерал-лейтенанта немецко-фашистской армии, ныне являющегося одним из руководителей западногерманского бундесвера и командующим сухопутными силами НАТО в центральной зоне Европы.Книга рассчитана на широкий круг читателей.
Книга Стюарта Джеффриса (р. 1962) представляет собой попытку написать панорамную историю Франкфуртской школы.Институт социальных исследований во Франкфурте, основанный между двумя мировыми войнами, во многом определил не только содержание современных социальных и гуманитарных наук, но и облик нынешних западных университетов, социальных движений и политических дискурсов. Такие понятия как «отчуждение», «одномерное общество» и «критическая теория» наряду с фамилиями Беньямина, Адорно и Маркузе уже давно являются достоянием не только истории идей, но и популярной культуры.
Книга представляет собой подробное исследование того, как происходила кража величайшей военной тайны в мире, о ее участниках и мотивах, стоявших за их поступками. Читателю представлен рассказ о жизни некоторых главных действующих лиц атомного шпионажа, основанный на документальных данных, главным образом, на их личных показаниях в суде и на допросах ФБР. Помимо подробного изложения событий, приведших к суду над Розенбергами и другими, в книге содержатся любопытные детали об их детстве и юности, личных качествах, отношениях с близкими и коллегами.
10 мая 1933 года на центральных площадях немецких городов горят тысячи томов: так министерство пропаганды фашистской Германии проводит акцию «против негерманского духа». Но на их совести есть и другие преступления, связанные с книгами. В годы Второй мировой войны нацистские солдаты систематически грабили европейские музеи и библиотеки. Сотни бесценных инкунабул и редких изданий должны были составить величайшую библиотеку современности, которая превзошла бы Александрийскую. Война закончилась, но большинство украденных книг так и не было найдено. Команда героических библиотекарей, подобно знаменитым «Охотникам за сокровищами», вернувшим миру «Мону Лизу» и Гентский алтарь, исследует книжные хранилища Германии, идентифицируя украденные издания и возвращая их семьям первоначальных владельцев. Для тех, кто потерял близких в период холокоста, эти книги часто являются единственным оставшимся достоянием их родных.
«Повести Вильгельма, извозчика парижского» графа де Келюса сегодня, вероятно, покажутся читателю достаточно невинными. Но в свое время эта книга, переведенная на русский язык крепостным литератором Шереметевых В. Вороблевским, считалась одним из самых скабрезных изданий XVIII в. и почти мгновенно после выхода в свет обрела статус исключительной библиографической редкости. Илл. Шема (Р. Серре).
Мазохистские произведения Рихарда Бремека, выходившие в Германии в начале 1900-х годов, часто конфисковывались цензурой. В России не избежал уголовного преследования перевод его написанного в духе «Венеры в мехах» Л. фон Захер-Мазоха романа «Под бичом красавицы», впервые изданный в Петербурге в 1908 г. Книга переиздается впервые.
Повесть А. А. Морского «Грех содомский», впервые увидевшая свет в 1918 г. — одно из самых скандальных произведений эпохи литературного увлечения пресловутыми «вопросами пола». Стремясь «гарантировать своего сына, самое близкое, самое дорогое ей существо во всем мире, от морального ущерба, с которым почти зачастую сопряжено пробуждение половых потребностей», любящая мать находит неожиданный выход…
Новую серию издательства Salamandra P.V.V. «Темные страсти» открывает декадентско-эротический роман известных литераторов начала XX в. В. Ленского и Н. Муравьева (братьев В. Я. и Н. Я. Абрамовичей) «Демон наготы». Авторы поставили себе целью «разработать в беллетристических формах и осветить философию чувственности, скрытый разум инстинктов, сущность слепых и темных влечений пола в связи с общим человеческим сознанием и исканием окончательного смысла». Роман «Демон наготы» был впервые издан в 1916 г. и переиздается впервые.