Половодье. Книга вторая - [81]
В селах развевались красные флаги, проводились митинги и сходки. Шла мобилизация лошадей, собирали одежду и продовольствие. Закипали жаркие споры, которые нередко кончались драками. Мужик трудно расставался со своим нажитым. На что ему расписки, кто и когда будет уплачивать по ним! А скотину уже ведут со двора. У брички поворачивают оглобли к воротам, в сусеках гребут зерно. Надо чем-то кормить партизанскую крестьянскую армию, надо ей на чем-то ездить. Одно утешение у мужика, что дело имеет с миром, а не с властями. Тут свои люди берут, можно и договориться о возврате имущества.
Сила поднялась большая, но не все деревни шли к Мефодьеву. Рассуждали мужики, что надо держаться поближе к родным местам, и создавали свои отряды, выбирали своих командиров. Затем мелкие отряды объединялись, образуя партизанские фронты. В августе дошла до Сосновки весть, что в соседнем уезде воюет крупное соединение партизан, которым командует бывший унтер-офицер Гомонов, а у самой Сибирской магистрали открыт Северный фронт.
— Значит, мы теперь не одиноки, — сказал Петруха, радостно потирая руки. — Нужно бы с ними связаться, чтобы в трудное время помогать друг другу.
— Свяжемся и воззвание пошлем, — ответил Мефодьев. — Я уже сказал Ливкину, чтоб приготовил бумагу. И потолкуем о грани, где им проводить мобилизацию, где нам. Это чтоб не драть с одного медведя по две шкуры.
Послом напросился ехать Петруха. Ему хотелось посмотреть на порядки у соседей, выяснить, много ли там большевиков и каково их влияние на партизан. Может, удастся как-то объединить, если не армии, то хотя бы партийцев.
«Нужна крепкая спайка, чтоб нас не разгромили порознь», — думал он.
На заседании штаба обсуждали, как и что говорить Петрухе при встрече с Гомоновым.
— Расскажи им, как мы воюем, сколько оружия у белых взяли, — нараспев говорил Мефодьев. Ему хотелось внушительнее выглядеть перед соседями. Теперь, мол, нам от вас никакой помощи не требуется, а мы вам дадим патронов.
— У самих не богато, — возразил Антипов, глядя мимо Мефодьева на окна, по которым нудно нахлестывал дождь.
— Сколько есть! — вспыхнул Мефодьев. — Дадим десять, двадцать цинок! У нас есть своя мастерская. В сутки заряжает до десяти тысяч патронов. Так и скажи Гомонову!
— Наш порох забивает канал ствола гарью и при выстреле дает много дыма. Только по крайней нужде можно применять его. Я считаю, что Петр Анисимович должен сказать правду, — Антипов поднялся, с шумом отодвинул стул. — У нас по тринадцать патронов на винтовку. Этого очень мало.
Мефодьев раздраженно махнул рукой. И чего прибедняется начальник штаба! Будут бои — будут и патроны. Но решил не спорить. Петруха тоже закрутил носом. Свою линию гнут.
— Ладно. Обещай пять цинок, у них туго с припасом, — сдался главнокомандующий. — А попроси ходков-рессорок, чтоб перевозить раненых. Об этом твоя Маруся заботится.
— И пишущую машинку, — подсказал Ливкин.
— Значит, пять? — по лицу Петрухи пробежала усмешка.
«Как обрадовался, — подумал о нем Мефодьев. — Наверное, до меня уже все обговорили. А вот возьму и назло скажу: двадцать».
Но он промолчал. Пусть на этот раз делают по-своему. Может, они и правы. А в дальнейшем Мефодьев не позволит командовать собой, как парнишка. Прошли времена, когда по кустам прятались. Теперь за спиной у Мефодьева целая армия. Бойцы поддержат главнокомандующего. Как скажет армия, так и будет.
Из штаба Мефодьев вышел с Ливкиным. Им было по пути. В дождевом сумраке посвечивали черные крыши. Зябко жались к заборам и плетням вербы.
— Ну, и погодка! — сплюнул Мефодьев, поднимая воротник френча. — Небо насквозь прогнило. Немного распогодилось, и снова полило. Порастет хлеб на корню!
Они шли, чавкая сапогами, обходя лужи. Под навесом одного из амбаров, где было сухо, Мефодьев остановился, снял и выжал фуражку. Поежился и спросил:
— Как у тебя, Терентий Иванович, с воззванием?
— Давно готово. Геннадий Евгеньевич молодец писать. Откуда только и слова у него берутся. И все такие, что за душу щиплют. Ничего не скажешь — образованный человек.
Мефодьев на минуту задумался, уставясь в набухшую водой землю, потом вскинул взгляд на Ливкина:
— В Сосновке довелось мне беседовать с офицериком. Не дурак он. Кое в чем разбирается. Так офицерик сказал, что Ленин берет к себе на службу царских генералов и полковников. А я большевику Антипову не совсем верил. Думаю, какой он ни наш, а все-таки золотопогонник. Да и на Рязанова некоторые штабные косятся.
— Напрасно косятся, — убежденно проговорил Ливкин. — Геннадий Евгеньевич, правда, ратовал в свое время за учредиловку, но человек он честный и ненавидит Колчака не меньше, чем мы. Вот тут разговорились как-то, признался он, что догадывался и прежде, кто я есть. Даже был уверен. Но никому не сказал. С эсерами он, кажется, порвал или что-то в этом роде.
— Да, он скрывается от Колчака, приехал к нам с чужими документами. Выходит, неплохо тебе помогает? — Мефодьев посмотрел на небо. Оно было по-прежнему холодным, темно-серым. Ни единого проблеска.
На следующее утро, когда дождь прекратился и прояснило, проводили Петруху. Он отправился один, хотя Мефодьев советовал ему взять с собой десяток бойцов. Ведь Петруха везет карты, составленные Антиповым.
В суровом борении с природой, в напряженном труде родился волевой и мужественный характер, которому по плечу большие свершения. Сегодняшние сибиряки унаследовали его от смелых первопроходцев, поселившихся здесь в XVII веке и утверждавших в Сибири могущество государства Российского. Сибирская вольница уже тогда вела непримиримые классовые бои с хищниками-воеводами. Эти битвы завершились в конце столетия знаменитым Красноярским бунтом. В своей социальной борьбе русские казаки шли рука об руку с простыми инородцами — исконными жителями Приенисейского края.Об истоках сибирского характера, о возникновении дружбы между служилыми людьми и аборигенами Сибири рассказывается в романе «Дикая кровь» Анатолия Чмыхало.
Действие романа происходит на юге енисейской Сибири после гражданской войны. В центре внимания писателя трагическая судьба вольнолюбивого казака, вступившего в конфликт с советской властью. Насильно вырванный из родного гнезда, потерявший все, что ему было дорого, загнанный в тупик, Иван Соловьев не находит иного выхода, как уйти в тайгу и создать отряд из таких же, как сам, бедняков.Достоверное изображение событий, острое, динамичное развитие сюжета, таинственность, которой окутана любовная интрига, сочность языка — все это составляет отличительные черты творческой манеры автора.Издание романа приуроченно к 70-летию известного писателя.
В 1932 году в хакасской тайге объявляется банда «князя» Турки Кобелькова. Все попытки перехватить банду заканчиваются ничем: при малейшей угрозе бандиты бесследно исчезают, растворяясь в лесах. В областное управление ГПУ неожиданно приходит загадочное сообщение: помощник атамана Турки по прозвищу «Леший» пытается установить контакт с чекистами. Кто же он, «Леший»? Раскаявшийся бандит или чекист, каким-то образом попавший в банду?По мотивам повести был снят фильм «Не ставьте Лешему капканы», ставший одним из лидеров советского кинопроката в 1981 году.
Писатель, так или иначе, присутствует в своем произведении - его понимание жизни, убеждения, идеи, симпатии поступают в самой повествовательной ткани. Но с особенной открытостью они звучат в произведении автобиографического плана. Для Анатолия Чмыхало это "Три весны" - роман о его поколении, о его юности, о войне, через которую она прошла, о послевоенном вступлении в жизнь. Три весны - три жизненных этапа: 1941 - когда все еще было впереди, 1943 - когда наступила пора зрелости, 1945 - когда заново начиналась жизнь.
Это наиболее полная книга самобытного ленинградского писателя Бориса Рощина. В ее основе две повести — «Открытая дверь» и «Не без добрых людей», уже получившие широкую известность. Действие повестей происходит в районной заготовительной конторе, где властвует директор, насаждающий среди рабочих пьянство, дабы легче было подчинять их своей воле. Здоровые силы коллектива, ярким представителем которых является бригадир грузчиков Антоныч, восстают против этого зла. В книгу также вошли повести «Тайна», «Во дворе кричала собака» и другие, а также рассказы о природе и животных.
Автор книг «Голубой дымок вигвама», «Компасу надо верить», «Комендант Черного озера» В. Степаненко в романе «Где ночует зимний ветер» рассказывает о выборе своего места в жизни вчерашней десятиклассницей Анфисой Аникушкиной, приехавшей работать в геологическую партию на Полярный Урал из Москвы. Много интересных людей встречает Анфиса в этот ответственный для нее период — людей разного жизненного опыта, разных профессий. В экспедиции она приобщается к труду, проходит через суровые испытания, познает настоящую дружбу, встречает свою любовь.
В книгу украинского прозаика Федора Непоменко входят новые повесть и рассказы. В повести «Во всей своей полынной горечи» рассказывается о трагической судьбе колхозного объездчика Прокопа Багния. Жить среди людей, быть перед ними ответственным за каждый свой поступок — нравственный закон жизни каждого человека, и забвение его приводит к моральному распаду личности — такова главная идея повести, действие которой происходит в украинской деревне шестидесятых годов.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Прозу Любови Заворотчевой отличает лиризм в изображении характеров сибиряков и особенно сибирячек, людей удивительной душевной красоты, нравственно цельных, щедрых на добро, и публицистическая острота постановки наболевших проблем Тюменщины, где сегодня патриархальный уклад жизни многонационального коренного населения переворочен бурным и порой беспощадным — к природе и вековечным традициям — вторжением нефтедобытчиков. Главная удача писательницы — выхваченные из глубинки женские образы и судьбы.