Половцы, торки, печенеги, берендеи - [41]
ПЕЧЕНЕГИ, ТОРКИ И БЕРЕНДЕИ
НА РУСИ И В УГРИИ
Опубликовано: Seminarium Kondakovianum,
VI, Praha, 1933. С. 1–64.
I
Судьбами печенегов и узов-торков после вытеснения их половцами из степей и расселения по соседним оседлыми государствами, а в особенности по пограничью этих государств интересовались до сих пор обыкновенно лишь в пределах истории какого-нибудь одного оседлого государства и не рассматривали этого явления в целом. Так, в русской историографии интересовались судьбой печенегов и торков в пределах истории русских княжеств, главным образом Киевского, в Венгрии — преимущественно в рамках мадьярской истории; В. Г. Васильевский проследил судьбу печенегов после их проникновения в Византию, К. Иречек[183] — отыскивал следы печенегов и узов на Балканах и у Дуная. Однако полной общей истории судеб печенегов, торков и берендеев (последними занимались менее всего; их следы в Угрии, например, совсем не были собраны) на всем обширном пространстве их рассеяния от границ Суздальского и Рязанского княжеств на верховьях Волги и Оки до западной границы Угрии по рекам Лайте, Рабе и Вагу и до балканского пограничья Византийской империи — мы все еще не имеем. Единственной мне известной попыткой более широкого обозрения судеб этих тюркских народов является труд Иштвана Дьярфаша «История Яс-Кунов», однако он отмечен многими недостатками.
История расселения тюркских народов на территории соседних с ними оседлых государств и особенно вопрос о поселении их на пограничьях этих государств имеет полное право быть выделен в специальную тему и изучаться на всем огромном пространстве от Дальнего Востока до Центральной Европы — на всем пути прохождения и соприкосновения тюрков с оседлыми культурами. Ибо такие «черноклобуцкие» — по терминологии русской летописи — поселения существовали и на границе Китая по реке Хуанхэ в VII веке[184], и в Средней Азии на пограничье саманидской Персии в X веке[185] и, наконец в Руси, Византии и Угрии в X–XIII веках. Сравнения помогут нам понять организацию этих поселений, далекую от ясности, если брать каждое государство в отдельности. Наконец, для истории оседлых государств очень интересно рассмотреть и сравнить, как каждое из них справлялось с внедрением в него чужеродных и отличных по всему быту и культуре народностей и как это отражалось на собственной жизни этих государств. Особенно же интересно сравнить результаты тюркских расселений — печенегов и торков — у двух соседних, только что начавших укреплять свою государственность стран — Руси и Угрии. В настоящем очерке мы и ограничимся этой задачей, не рассматривая судеб печенегов и торков в Византии.
В конце IX столетия печенеги, как известно, господствовали на всем пространстве причерноморских степей от Дона до области Этелькёзу, то есть приблизительно до Днестра. Восточнее, на низовьях Дона, был Хазарский каганат, а севернее и восточнее него кочевали узы — торки русских летописей; на западе же печенеги в это время соприкасались с мадьярами, расположившимися в Этелькёзу. Втянутые Византией и Болгарией в их войны при Дунае, печенеги стали проникать еще дальше на запад, и в самом начале X века они уже совершенно вытеснили мадьяр из Этелькёзу и заняли места их кочевий, продолжая в то же время неуклонно продвигаться через Карпаты, и по дунайским степям на запад, к Паннонии. В 917 году они впервые изведывают соблазн перехода на правый берег Дуная, призванные для этого самой Византией против Болгарии. X век — время наибольшей силы печенегов. У первых киевских князей Игоря, Святослава, Владимира «бе (с печенегами)… рать велика бесперестани». При Владимире печенеги были уже на расстоянии двух дней пути от Киева, и киевскому князю приходилось «ставити городы по Десне и по Востри и по Трубешеви и по Суде и по Стугне… бе бо рать от печенег». То же приходилось делать соседу и современнику Владимира — Иштвану Угорскому, который вынужден был укреплять южные и восточные границы своего молодого государства целой системой засек — от тех же печенегов.
Обратимся теперь к рассмотрению постепенного просачивания сначала печенегов, а затем и торков сквозь эти границы Угрии и Руси и начнем обзор с Угрии, куда процесс проникновения тюркских народов начался, по-видимому, раньше, чем на Руси.
Проникновение печенегов в Угрию шло тремя путями: с севера или, точнее, — с северо-востока, с востока и юга. С юга печенеги прорывались в Паннонию, главным образом через Железные Ворота на Дунае, с востока они проникали южными карпатскими проходами на верховья Ольты, Мароша и Самоша, откуда шли на запад или, спускаясь вниз по Марошу или Мезёшегскими воротами, выходили из Трансильвании в долины Шебеш-Кёрёша и Самоша; наконец, переходя Карпаты с верховьев Серета и Прута на верховья Тисы, печенеги заходили в Угрию с северо-востока. Как увидим ниже, все эти пути следования печенегов (а отчасти и берендеев) запечатлевались отдельными или групповыми поселениями этих тюркских народов по долинам перечисленных рек. Эти поселения и помогают нам уяснить процесс расселения печенегов и берендеев, в особенности последних, так как о переселении берендеев в Угрию прямых исторических известий не сохранилось.
Что такое, в сущности, лес, откуда у людей с ним такая тесная связь? Для человека это не просто источник сырья или зеленый фитнес-центр – лес может стать местом духовных исканий, служить исцелению и просвещению. Биолог, эколог и журналист Адриане Лохнер рассматривает лес с культурно-исторической и с научной точек зрения. Вы узнаете, как устроена лесная экосистема, познакомитесь с различными типами леса, характеризующимися по составу видов деревьев и по условиям окружающей среды, а также с видами лесопользования и с некоторыми аспектами охраны лесов. «Когда видишь зеленые вершины холмов, которые волнами катятся до горизонта, вдруг охватывает оптимизм.
Римский император Константин Великий (правил в 306–337 гг.) принадлежит к числу знаковых фигур античной и мировой истории. Одной из наиболее необычных целей его правления было увековечивание своего имени и правления. Для ее достижения, среди прочего, он предпринял меры по сохранению власти в руках членов своей семьи, на основе которой была создана императорская династии. В работе рассматриваются методы династического строительства, предпринятого императором Константином. Книга адресована как специалистам по античной истории, так и широкому кругу читателей, интересующихся Древним Римом. В формате PDF A4 сохранен издательский макет.
Под словом «гриб» мы обыкновенно имеем в виду плодовое тело гриба, хотя оно по сути то же, что яблоко на дереве. Большинство грибов живут тайной – подземной – жизнью, и они составляют «разношерстную» группу организмов, которая поддерживает почти все прочие живые системы. Это ключ к пониманию планеты, на которой мы живем, а также наших чувств, мыслей и поведения. Талантливый молодой биолог Мерлин Шелдрейк переворачивает мир с ног на голову: он приглашает читателя взглянуть на него с позиции дрожжей, псилоцибиновых грибов, грибов-паразитов и паутины мицелия, которая простирается на многие километры под поверхностью земли (что делает грибы самыми большими живыми организмами на планете)
Книга посвящена истории польской диаспоры в Западной Сибири в один из переломных периодов истории страны. Автором проанализированы основные подходы к изучению польской диаспоры в Сибири. Работа представляет собой комплексное исследование истории польской диаспоры в Западной Сибири, основанное на материалах большого числа источников. Исследуются история миграций поляков в Сибирь, состав польской диаспоры и вклад поляков в развитие края. Особое внимание уделено вкладу поляков в развитие предпринимательства.
Со Ёсон – южнокорейский ученый, доктор наук, специалист в области изучения немецкого языка и литературы, главный редактор издательства Корейского общества Бертольда Брехта, исследующий связи различных дисциплин от театрального искусства до нейробиологии. Легко ли поверить, что Аристотель и научно-фантастический фильм «Матрица» проходят красной нитью через современную науку о мозге и философию Спинозы, объясняя взаимоотношения мозга и разума? Как же связаны между собой головной мозг, который называют колыбелью сознания, и разум, на который как раз и направлена деятельность сознания? Можно ли феномен разума, который считается решающим фактором человеческого развития, отличает людей от животных, объяснить только электрохимической активностью нейронов в головном мозге? Эта книга посвящена рассмотрению подобных фундаментальных вопросов и объединяет несколько научных дисциплин, которые развились в ходе напряженных споров о соотношении материи и разума, которые берут своё начало с древних времен и продолжаются по сей день.
Что значат для демократии добровольные общественные объединения? Этот вопрос стал предметом оживленных дискуссий после краха государственного социализма и постепенного отказа от западной модели государства всеобщего благосостояния, – дискуссий, сфокусированных вокруг понятия «гражданское общество». Ответ может дать обращение к прошлому, а именно – к «золотому веку» общественных объединений между Просвещением и Первой мировой войной. Политические теоретики от Алексиса де Токвиля до Макса Вебера, равно как и не столь известные практики от Бостона до Санкт-Петербурга, полагали, что общество без добровольных объединений неминуемо скатится к деспотизму.
В этой книге рассказывается о том, как строились отношения в крестьянской семье, как женились и разводились, как воспитывали детей. Каковы были повседневный быт, отношение к религии, устройство жилья, представления о гигиене. В чем заключалась сугубо женская обрядность. Что считалось личной собственностью женщины в имуществе двора, какую роль она играла в крестьянской общине и почему случались «бабьи бунты». А также — об интимной жизни крестьянки, узаконенных обычаем «ласках» свекра, проституции и женской преступности, о публичных — всей общиной — наказаниях провинившихся.
Книга Леонида Васильева адресована тем, кто хочет лучше узнать и понять Китай и китайцев. Она подробно повествует о том, , как формировались древнейшие культы, традиции верования и обряды Китая, как возникли в Китае конфуцианство, даосизм и китайский буддизм, как постепенно сложилась синтетическая религия, соединившая в себе элементы всех трех учений, и как все это создало традиции, во многом определившие китайский национальный характер. Это рассказ о том, как традиция, вобравшая опыт десятков поколений, стала образом жизни, в основе которого поклонение предкам, почтение к старшим, любовь к детям, благоговение перед ученостью, целеустремленность, ответственность и трудолюбие.
Есть две причины, по которым эту книгу надо прочитать обязательно.Во-первых, она посвящена основателю ислама пророку Мухаммеду, который мирной проповедью объединил вокруг себя массы людей и затем, уже в качестве политического деятеля и полководца, создал мощнейшее государство, положившее начало Арабскому халифату. Во-вторых, она написана выдающимся писателем Вашингтоном Ирвингом, которого принято называть отцом американской литературы. В России Ирвинга знают как автора знаменитой «Легенды о Сонной Лощине», но его исторические труды до сих пор практически неизвестны отечественному читателю.
Быт дореволюционной русской деревни в наше время зачастую излишне омрачается или напротив, поэтизируется. Тем большее значение приобретает беспристрастный взгляд очевидца. Ольга Семенова-Тян-Шанская (1863 1906) — дочь знаменитого географа и путешественника и сама этнограф — на протяжении многих лет, взяв за объект исследования село в Рязанской губернии, добросовестно записывала все, что имело отношение к быту тамошних крестьян. В результате получилась удивительная книга, насыщенная фактами из жизни наших предков, книга о самобытной культуре, исчезнувшей во времени.