Полосатый рейс - [21]

Впервые вскочив в грузовик и увидев там лошадь, Пурш страшно озверел. С рыком он метнулся вперед, вонзил клыки и когти в загривок лошади и начал рвать ее. Вид и запах свежей шкуры разом пробудили в Пурше инстинкт хищника. Тот самый основной инстинкт, который всегда дремлет в звере, как бы он ни был приручен.

Но Пурша ждало страшное разочарование — из-под когтей полезли опилки, солома и вата! Первая в жизни добыча — и на тебе, несъедобная! Однако чучело он все-таки растрепал.

После этого целую неделю Пурш давал работу бутафору. Человек восстанавливал чучело, а тигр уничтожал.

Эдер не запрещал тигру рвать лошадь. Пусть убедится, что перед ним не живое существо, а всего-навсего реквизит.

Только на восьмой раз Пурш наконец проигнорировал чучело. По знаку Эдера он равнодушно вспрыгнул на эту проклятую лошадь, которая все время оказывалась несъедобной, и уселся на ней, будто на обычной скамейке. Теперь можно было продолжать, так как тигр понял, что от него требуется. Грузовик поехал, постепенно доводя скорость до скорости скачущей галопом лошади. Вскоре Пурш хорошо усвоил и этот трюк.

Но поскольку по ходу фильма тигр прыгал на лошадь, в седле которой сидел человек, Пурша надо было приучать сидеть на крупе позади дрессировщика.

Позже Эдера не раз спрашивали: не опасно ли было иметь за спиной такого страшного седока? Известный риск, разумеется, был. Но гарантией служили мирный нрав тигра и его страх перед той высотой, на которой он находился. Пока грузовик двигался, у Пурша не было времени заниматься человеком — не то он мог бы и вцепиться со страху. Короткая схватка с наездником и падение с лошади были отрепетированы довольно быстро.

Когда посчитали, что трюк достаточно закреплен, операторы приступили к съемкам. Вначале они снимали скачущего на настоящей лошади Миану, затем отдельно, крупным планом, — прыжок тигра. Над этим тоже пришлось поработать.

Дрессировщики стали приучать Пурша вспрыгивать в кузов грузовика во время езды. По команде Назаровой он догонял грузовик и прыгал, а в кузове — на этот раз с закрытыми бортами — его встречал Эдер (рядом с ним находился оператор, защищенный клеткой). Как и раньше, грузовик сначала ехал медленно, затем скорость увеличивалась. Пурш с удовольствием исполнял этот трюк, тем более что за каждый «пойманный» грузовик Эдер сразу же угощал полосатого артиста кусочком мяса и в качестве дополнительной награды разрешал прокатиться. Грузовик описывал круг по «тайге» и возвращался к исходной точке.

Затем задачу Пурша усложнили. По сценарию (да и в жизни) тигр нападает из засады. Грунтовую дорогу тщательно замаскировали зеленью. Маргарита заводила Пурша в чащу кустов, расположенную сбоку, и приказывала лечь. Кусты полностью скрывали их обоих. Появлялся грузовик с Эдером и оператором. На полной скорости он проезжал мимо засады, и тогда Маргарита командовала: «Вперед!»

Пурш выскакивал и бросался в погоню. За несколько секунд он настигал грузовик и огромным прыжком влетал в кузов. Получив заслуженное угощение, с важным видом катил по «тайге». Эдер и Маргарита хвалили его за столь мастерское исполнение, хотя, честно говоря, особенного труда это для него не составляло. Трудно придумать для тигра лучшую игру — ведь все это в точности напоминало охоту на крупную дичь. Поэтому Пурш готов был повторять трюк сколько угодно. Его природные таланты раскрывались вовсю! А оператор снимал его во время погони так, чтобы пасти машины не были видны — только тайга и тигр на ее фоне. Таким образом было снято немало замечательных дублей: тигр настигал жертву и бросался почти в объектив!

Сбоку от грунтовой дороги проложили еще одну, ровную — для второй машины. С нее снимали Пурша и Миану в профиль. Тигры на воле не преследуют добычу долго, но требовалось поразить воображение зрителей. Постепенно увеличивая скорость, Пурша приучили преследовать грузовик на протяжении тридцати — сорока секунд. Благодаря этому кадры с погоней получились по-настоящему напряженными и самыми эффектными в фильме.

Итак, эпизод благополучно отсняли. Вначале снимали скачущего на настоящей лошади Миану, затем погоню и прыжок тигра. Завершающими кадрами были те, где участвовала бутафорская лошадь. Операторы снимали верхнюю часть лошади, тигра на ней и Эдера, переодетого в костюм Миану: дрессировщик сбрасывал с себя меховую безрукавку и сбивал ею тигра на землю. Затем снова снимали артиста Сахирова, игравшего Миану, — тот скакал уже на настоящей лошади. Остальное было дело монтажа.

Для Пурша все это оказалось новым и удивительным. Для Эдера тоже. Впервые за его долголетнюю практику ему пришлось готовить тигра к такой работе. Главную роль в успехе, конечно, сыграло то, что у Пурша был мягкий характер и он дружелюбно относился к людям. Подобные трюки с другим тигром наверняка привели бы к трагическому исходу.

По сценарию в одном из эпизодов, в котором было занято несколько артистов, происходит отлов тигра. Воспро изводить на свободе настоящий отлов тигра, пусть даже и прирученного, слишком рискованно. Тем более что три амурских тигра наверняка помнили эту процедуру и вряд ли захотели бы пройти ее еще раз. В главной роли опять пришлось выступить Пуршу.