Полоцкая война - [6]

. И если в ходе Стародубской войны Москва не сделала попытки взять Полоцк, то она подготовила хороший плацдарм для наступления на него в будущем, закрепив за собой Ивангород-на-Себеже и Заволочье. В Вильно же с окончанием войны успокоились и, по существу, оставили без должного внимания этот шаг Москвы. В том, что в ходе мирных переговоров была допущена ошибка, литовским властям пришлось убедиться спустя четверть столетия.

2. «Большая игра» в Восточной Европе, «малая» война на русско-литовском порубежье в 40—50-х гг. XVI в. и проблема «ливонского наследства»

Как развивались события на «литовской украйне» после подписания перемирия в 1537 г.? Посольские книги позволяют представить, что творилось на порубежье в эти, казалось бы, мирные годы. А состояние дел здесь можно без особого преувеличения охарактеризовать как «ни мира, ни войны». Не успели просохнуть чернила на перемирных грамотах, а «малая» война на границе возобновилась⁴⁵.

Причины подобного рода конфликтов понять несложно. Когда отсутствовала четко очерченная на местности и закрепленная на бумаге линия границы, а границы земельных владений и прочих хозяйственных угодий определялись обычаем, причем границы эти в силу естественных причин были подвижны, избежать столкновений между жителями порубежья было практически невозможно, особенно тогда, когда менялась государственная принадлежность той или иной территории. Если раньше споры по вопросу о принадлежности и праве использовать спорные угодья и земли решались обычно полюбовно, оставаясь проблемой местного уровня, то теперь ситуация менялась. В земельные и иные подобные споры вмешивалась большая политика, границы земельных владений и «ухожий», лесов и вод, закрепленные в договоре, становились неизменными раз и навсегда. Нужно было успеть закрепить за собой спорные участки, даже если ради этого нужно было прибегнуть к силе, или, на худой случай, извлечь максимальную выгоду с угодий, удержать которые представлялось труднодостижимым делом. Рост напряженности и ожесточенности порубежных споров на границе становился неизбежным. И хотя на словах обе стороны изъявляли желание урегулировать все возникающие споры, дать управу обиженным, оскорбленным и ограбленным, возместить ущерб и вообще навести порядок в приграничных землях, дальше слов и деклараций о добрых намерениях дело не шло⁴⁶.

Впрочем, далеко не всегда проблема упиралась в некую злую волю в столицах или на местах. Ведь процедура демаркации границы, которая могла как минимум снизить накал страстей, по тем временам была весьма трудоемкой и затратной операцией, требовала больших организационных и материальных усилий, вовлечения десятков и сотен людей. Историк В. Кивельсон приводит отрывок из наказа, в котором отправленному для межевания спорных земель сыну боярскому предписывалось «взять… с собою тутошных и сторонных людей старост и целовалников, и крестьян, сколько человек пригож, да в тому стану велено сыскать накрепко большим повальным обыском многими людьми дворяны и детьми боярскими, и их прикащики, и старосты, и целовальники и крестьяны по евангельской заповеди… и тех обыскных людей имена и речи велено написать в список»⁴⁷.

При этом процедура размежевания была сопряжена с определенным риском и угрозой для жизни для судей, землемеров и межевщиков. Случайно ли Сигизмунд в одной из грамот, адресованных Ивану IV, писал, что с его стороны для разрешения пограничных споров высланы были воевода полоцкий Станислав Довойна, королевский подстолий Никодим Техоновский, конюший Миколай Андрюшевич в сопровождении вооруженной свиты числом в 200 коней? Вряд ли. Характерный пример приводит В. Кивельсон – в 1698 г. в Рузском уезде толпа местных жителей числом больше 200, вооружившись всяким дубьем, рогатинами и луками, препятствовала землемерам, пытавшимся обмерить спорные границы земельных владений. При этом толпа кричала: «Побьем насмерть, а мерить не дадим!»⁴⁸

В общем, выходило так, что проблемы не решались, а только накапливались год от года, и взаимные обиды и обвинения создавали неразрешимую задачу: как примирить враждующие стороны, между которыми к тому же нередко пролилась кровь?⁴⁹ Тем не менее долгое время порубежные дела не мешали продлению перемирия. По прошествии оговоренного в 1537 г. срока перемирия в пять лет прекращение боевых действий в 1542 г. было продлено до 1549 г., а затем еще на пять лет. Связано это было с тем, что вектор московской внешней политики в 1540-х гг. смещается с «литовского» направления на «татарское». Великая смута, раздиравшая Крымское ханство, к концу 30-х гг. XVI в. завершилась, и воинственный хан Сахиб-Гирей I смог вернуться к реализации старой идеи крымских Гиреев – восстановить Золотую Орду под своей эгидой. Для этого хан активизирует свою политику в Поволжье, добивается посажения на казанском столе враждебно настроенного по отношению к Москве племянника Сафа-Гирея, вынашивал планы покорения Астрахани и имел виды и на Ногайскую Орду. Учитывая же, что между Вильно и Бахчисараем еще со времен Менгли-Гирея I установились союзнические отношения, то ссориться с Вильно Москве было не с руки. Надо было сперва разрешить «татарский» вопрос, чтобы потом вернуться к решению вопроса «литовского».