Полоцкая война - [2]
Без громких военных подвигов, даже без всякого воинского духа – в Москве угасла киевская поэзия военной доблести, – одним нечеловеческим трудом, выдержкой, более потом, чем кровью, создал москвитянин свою чудовищную империю. В этом пассивном героизме, неисчерпаемой способности к жертвам была всегда главная сила русского солдата (выделено нами. – В. П.)»>8. В этой цитате Федотов четко обозначил главную и наиболее характерную черту московской стратегии, ярко проявившуюся в этих двух войнах, – настойчивость, упорство, выносливость, выдержка и больше пота, чем крови.
Увы, блестящий успех, одержанный на исходе первого года войны, сыграл злую шутку с Иваном Грозным и его боярами. Потрясение, которое испытало литовское общество, узнав о падении Полоцка, оказалось слишком велико и ускорило Finis Lituania, свершившийся в Люблине в июле 1569 г., ибо за личиной «унии» и «еднанья» скрывалось поглощение Литвы Польшей. И в том, что на люблинском сейме сторонники сохранения независимости Литвы потерпели поражение, виновата во многом именно полоцкая катастрофа, показавшая военное бессилие и организационную немочь литовских властей. Они оказались не способными мобилизовать людские, финансовые и материальные ресурсы Великого княжества для очередного раунда русско-литовского противостояния. Московский же административный аппарат и политическое устройство, перестраивавшиеся мало-помалу со времен «регенства» Елены Глинской и «боярского правления»>9, оказались работоспособнее, нежели литовские, и установившееся было после 1-й Смоленской войны 1512–1522 г. некое равновесие на русско-литовской границе оказалось нарушено. И уже не важно было, что в Москве и не замышляли покорять Литву и приводить ее под высокую царскую руку. Непреходящее уныние, охватившее немалую часть литовской элиты и шляхты после Полоцка, поспособствовало тому, что выходом из этой представлявшейся безнадежной ситуации перед лицом надвигавшихся с востока «тьмочисленных» московских полчищ казалось именно более тесное, чем прежде, объединение усилий двух государств для противостояния экспансии Москвы.
В 1570 г. Иван Грозный мог с полным на то основанием считать себя достойным продолжателем дела своего отца. Победа в Полоцкой войне (вкупе с последовавшей за ней победой над крымцами) вполне могла стать апофеозом его внешней политики. И прав был русский историк Р.Ю. Виппер, писавший, что «если бы Иван IV умер в 1566 году, историческая память присвоила бы ему имя великого завоевателя, подобного Александру Македонскому. Вина утраты покоренного им Прибалтийского края пала бы тогда на его преемников, ведь и Александра только преждевременная смерть избавила от прямой встречи с неминуемой гибелью и распадением созданной им империи. Грозному также простили бы его опричнину и казни, как прощаются Александру злые убийства сподвижников, причуды и бред величия». Увы, продолжал он, «несчастье Ивана IV в том, что ему пришлось пережить слишком ранние свои успехи, слава его, как завоевателя, померкла, дипломатические и организаторские его таланты забылись, он попал в другую историческую рубрику, под титул „тиранов“»>10. История Полоцкой войны оказалась погребена под горой всяких историй не столько о правлении Ивана Грозного, его внешней и внутренней политике, сколько о самом первом русском царе, фигуре величественной и одновременно трагической.
Несколько слов о самой книге, которой мы попробовали напомнить о деяниях наших предков, создавших основы государства Российского. Работая над ней, мы сконцентрировались на военной истории и отчасти – на истории дипломатии. Связано это было в первую очередь с тем, что именно военный аспект истории Полоцкой войны в историографии исследован в наименьшей степени и сопровождается шлейфом заблуждений и мифов «времен очаковских иль покоренья Крыма». При этом мы преднамеренно сделали упор на реинтерпретацию первоисточников, минимизировав обращение к старой историографии как в значительной степени устаревшей. Увы, ограниченный объем этой книги не позволил остановиться на историографии проблемы и на характеристике источников, а также раскрыть вопросы, связанные с сюжетами из русской политической, социальной и экономической истории той эпохи. Надеемся, что эти проблемы составят предмет следующей нашей работы.
По традиции, завершая авторское вступление, мы хотели бы высказать нашу благодарность за помощь, советы и содействие в ходе написания этой работы Д. Селиверстову, А. Лобину, А. Филюшкину, А. Безугольному, А. Красникову, А. Юшкевичу и, естественно, нашей супруге Т. Пенской, обеспечивавшей нам надежный тыл и поддержку во всех наших начинаниях. Естественно, что вся ответственность за результаты многолетней работы лежит целиком и полностью на нас, однако мы утешаемся мудрым изречением древних римлян – Feci, quod potui, faciant meliora potentes! («Я сделал, что смог, путь те, кто сможет, сделают лучше»).
P. S. Мы преднамеренно оставили цитаты из русских и литовских источников без перевода на современный русский литературный язык, так как, на наш взгляд, при переводе теряется ощущение эпохи. Конечно, на первых порах продираться сквозь хитросплетения словес будет тяжеловато, однако этот труд того стоит – за этими фразами стоят живые люди из плоти и крови, а не безликие субъекты исторического процесса.
На протяжении более чем полутора столетий, с середины XVI в. и вплоть до самого окончания правления Петра Великого, неотъемлемой частью русского войска были стрельцы. Они стали первой русской пехотой, полностью оснащенной огнестрельным оружием и которую можно назвать постоянной и в известном смысле регулярной (с поправкой на реалии эпохи). Созданное в 1550 г., во время т. н. «реформ Ивана Грозного», стрелецкое войско прошло боевое крещение в самой известной военной кампании первого русского царя — взятии Казани осенью 1552 г.
Уникальное издание, не имеющее себе равных! Первое отечественное исследование Великой огнестрельной революции XV–XVII вв., перевернувшей не только военное дело, но и всю историю человечества. По мере распространения огнестрельного оружия на смену прежней ударной тактике (когда на поле боя преобладала пехотная пика, а главным родом войск были пикинеры) пришел «огневой бой», дистанционное поражение противника массированным огнем мушкетеров и артиллерии, – так, в крови и пороховом дыму, умирало Средневековье и рождалось Новое Время.Военная революция, чреватая радикальными социальными преобразованиями, с разной скоростью протекала в Западной Европе, на Руси, в Речи Посполитой и Оттоманской империи – именно этими различиями во многом объясняется возвышение Запада и упадок Восточной и Юго-Восточной Европы, а запоздалый отказ Руси от «османской» военной модели в пользу западноевропейской традиции во многом предопределил особый путь развития русской цивилизации.
В русско-крымских отношениях, насчитывающих не одно столетие, XVI век занимает особенное место. Сложившийся в конце XV века русско-крымский союз, острием своим направленный против Большой Орды, оказался, увы, слишком недолговечным, ибо он основывался на принципе «против кого дружить будем». И когда в 1502 году государство Ахматовичеи окончательно рассыпалось, когда общего могущественного врага, против которого объединились молодая Московская Русь и Крым, не стало, переход от дружественных отношений к открытой враждебности был лишь вопросом времени.
В январе 1558 г. русские полки по повелению Ивана Грозного перешли русско-ливонскую границу. Четыре года, с 1558 по 1561 г., Прибалтика была объята пламенем войны, которая вскоре получила название Ливонской (в свою очередь, эта война стала частью более длительного конфликта, который можно назвать Войной за ливонское наследство, длившейся де-факто с 1555 по 1595 г.). В результате действий русских войск «больной человек» Северо-Восточной Европы, Ливонская «конфедерация», состоявшая из Ливонского ордена, Рижского архиепископства и ряда других, более мелких владений, была разгромлена, распалась и разделена между могущественными и алчными соседями.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
С давних пор в российском общественном мнении устоялась точка зрения на военное дело Российского государства раннего Нового времени (вторая половина XV – конец XVII в.) как на нечто архаичное, примитивное и отсталое. Сформировавшийся в петровское время яркий образ московского ратного человека, мечтающего о том, чтобы государю послужить не вынимая сабли из ножен, оказал неизгладимое впечатление на последующие поколения отечественных историков, пренебрежительно расценивавших уровень развития русского военного дела московской эпохи.
Книга вводит в научный оборот новые и малоизвестные сведения о Русском государстве XV–XVI вв. историко-географического, этнографического и исторического характера, содержащиеся в трудах известного шведского гуманиста, историка, географа, издателя и политического деятеля Олауса Магнуса (1490–1557), который впервые дал картографическое изображение и описание Скандинавского полуострова и сопредельных с ним областей Западной и Восточной Европы, в частности Русского Севера. Его труды основываются на ряде несохранившихся материалов, в том числе и русских, представляющих несомненную научную ценность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Дмитрий Алексеевич Мачинский (1937–2012) — видный отечественный историк и археолог, многолетний сотрудник Эрмитажа, проникновенный толкователь русской истории и литературы. Вся его многогранная деятельность ученого подчинялась главной задаче — исследованию исторического контекста вычленения славянской общности, особенностей формирования этносоциума «русь» и процессов, приведших к образованию первого Русского государства. Полем его исследования были все наиболее яркие явления предыстории России, от майкопской культуры и памятников Хакасско-Минусинской котловины (IV–III тыс.
Книга представляет собой исследование англо-афганских и русско-афганских отношений в конце XIX в. по афганскому источнику «Сирадж ат-таварих» – труду официального историографа Файз Мухаммада Катиба, написанному по распоряжению Хабибуллахана, эмира Афганистана в 1901–1919 гг. К исследованию привлекаются другие многочисленные исторические источники на русском, английском, французском и персидском языках. Книга адресована исследователям, научным и практическим работникам, занимающимся проблемами политических и культурных связей Афганистана с Англией и Россией в Новое время.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Москва была великим городом и столицей великой державы в XVI–XVII веках. Россия того времени выигрывала большие войны, широкими шагами шла к берегам Тихого океана, мыслила себя как главный оплот истинного христианства. А Москва видела в себе Третий Рим, Второй Иерусалим, но больше всего — особый удел Пречистой Богородицы на земле. Столица православного царства прославлена была не только победами на поле брани и установлением власти на бескрайних просторах Евразии, она и в сфере культуры стремительно развивалась.
Формирование Московского государства в XIV—XV вв. означало не только объединение земель Северо-Восточной, а затем и Северо-Западной Руси в рамках одного государственного образования, но и консолидацию местных элит под властью «государей всея Руси». Этот процесс был значительно растянут во времени, а его интенсивность определялась актуальными задачами внешней и внутренней политики. Процесс адаптации «чужеродных элементов» в служебную систему имел две важные составляющие: способность и целесообразность с точки зрения центральной власти вписать их в сложившуюся иерархию и, с другой стороны, желание самих подобных «элементов» приспосабливаться к действующим правилам игры. В фокусе исследования находится несколько значимых групп: «князья» (потомки местных и выезжих правящих династий), бывшие удельные «вассалы», а также прибывавшие в Москву иностранцы (в первую очередь выходцы из соседнего Великого княжества Литовского)
В книге рассказывается о жизненном пути одного из наиболее известных князей Древней Руси – Владимира Всеволодовича Мономаха (1053–1125). Мономах является единственным древнерусским правителем, оставившим свою автобиографию, входящую в состав знаменитого «Поучения», созданного князем для своих детей, которое сохранилось в Лаврентьевской летописи. Тем не менее личность Мономаха по сей день окутана завесой легенд, самой известной из которых является легенда о «шапке Мономаха» и других «Мономаховых дарах», якобы полученных им от византийского императора.
В судьбе России второй половины XV—XVII столетий смешаны в равных пропорциях земля и небо, высокое и низкое, чертеж ученого дьяка, точно передающий линии рек, озер, лесов в недавно разведанных землях и житие святого инока, первым поселившегося там. Глядя на карту, нетрудно убедиться, что еще в середине XV века Московская Русь была небольшой, бедной, редко заселенной страной. Но к началу XVI века из нее выросла великая держава, а на рубеже XVI и XVII столетий она превратилась в государство-гигант. Именно географическая среда коренной «европейской» Руси способствовала тому, что в XVI—XVII веках чрезвычайно быстро были колонизированы Русский Север, Урал и Сибирь.