Полоцкая война - [15]

.

Взяв Тарваст, Радзивилл оказался в ситуации, когда бросить полуразрушенную крепость было жалко, а удержать ее не было сил. Не хватало провианта и в особенности фуража, а шляхта, разграбив Тарваст, вовсе не собиралась ремонтировать его укрепления и тем более садиться в нем на годованье, требуя немедленного роспуска по домам. Не дожидаясь, пока в Ливонию прибудут наемные польские роты, Радзивилл был вынужден бросить руины Тарваста и отступить, вывезя из замка все мало-мальски ценное и артиллерию с припасами. Его поспешный отход был ускорен, похоже, известиями, что Иван Грозный, узнав о падении Тарваста, отрядил рать под началом воеводы князя В.М. Глинского численностью примерно 5–6 тыс. «сабель» и «пищалей», для того чтобы взять реванш. Атаковать отходящее войско Радзивилла Глинский не успел (да, возможно, особенно и не стремился к этому), однако, по словам псковского летописца, князь и его товарищи «посылку посылали под Пернов город немецкой, и литовских людей побили, и поймали под Перновым жолнырев, а Тарбас городок на осени по государеву приказу разорили…»¹¹⁴.

Случай с Тарвастом уже нельзя было списать на происки «охочих людей» – это был прямой акт войны, совершенный задолго до истечения срока перемирия (март 1562 г.). Позднее, оправдывая это нарушение, литовские дипломаты отвечали московским дипломатам, что-де «государь (Сигизмунд II. – В. П.) их (Радзивилла с войском. – В. П.) посылал к Тарвасу, потому что государь ваш посылал своих воевод к Велилу, а по вашему языку к Вельяну (Феллин. – В. П.), и государевы воеводы Велили взяли и маистра Велим Ферштенберха свели, а после того Тарвас взяли». И поскольку, продолжали литовские послы, «Вифлянская земля подданные государя нашего, и государь наш потому к Тарвасу и посылал»¹¹⁵. Так или иначе, но, по сути, с осады и взятия Тарваста можно вести отсчет 6-й по счету русско-литовской войны.

Итак, эскалация напряженности в отношениях между Москвой и Вильно, взаимная неприязнь и недоверие, отказ идти на уступки и на компромисс (в первую очередь с литовской стороны) – все это привело к закономерному результату. В конце лета 1561 г. полномасштабная война между русскими и литовцами, пусть и в Ливонии, началась. В Вильно отчетливо поняли это, и 20 сентября 1561 г. полоцкому воеводе Станиславу Довойне, его коллеге в Витебске и пограничным державцам была отправлена королевская грамота. В ней адресаты извещались о том, что, поскольку перемирие с Москвой вот-вот закончится, а тут еще случился казус с Тарвастом, почему им надлежит повысить бдительность, обратить особое внимание на разведку и добычу сведений о намерениях неприятеля и готовиться к тому, чтобы при первых вестях о начале войны сесть в осаду¹¹⁶.

Спустя три недели, 9 октября 1561 г. Сигизмунд направил письмо ротмистрам наемных рот, стоявших в ливонских замках, с требованием не распускать свои части и остаться на службе еще на полгода, обещая заплатить жалованье на этот срок несколько позже. 14 октября он отправил ротмистрам еще одно письмо с теми же требованиями¹¹⁷. 16 октября были разосланы «листы» до татарских хоружих, коим предписывалось со своими хоругвями явиться в Вильно 28 октября и, получив жалованье, выступить на службу в Ливонию. Наконец, 8 декабря 1561 г. решено было отправить в Ливонию для ее защиты добровольцев, а те, кто не хочет выступать в поход, пускай платят «с кожъдого коня, колько их повинен ставити ку войне, по две копы грошей дал, ажъбы за тые пенези служебъные принят и до тое земли отправълени без мешъканя»¹¹⁸. Великое княжество Литовское начало готовиться к неизбежной теперь уже войне¹¹⁹.

К сожалению, сохранившиеся русские источники не говорят ничего о том, что делали в Москве в преддверии войны. А в том, что такая подготовка велась, – в этом нет никакого сомнения. Ни сам Иван, ни Боярская дума не сомневались в том, что воевать придется, и пауза, которую взяла Москва в дипломатических сношениях с Вильно после отъезда посольства Яна Шимковича со товарищи, говорит сама за себя. И когда осенью 1561 г. в Москву прибыл великокняжеский писарь М. Гарабурда с грамотой, в которой Сигизмунд сообщал об отправке в Москву великих послов, и с предложением, пока будут идти переговоры, вывести взаимно из Ливонии и распустить войска, его ждал холодный прием. Посланца выслушали, наказали передать Сигизмунду, чтобы он поскорее слал свое посольство, накормили и, не допустив пред светлые царские очи, отправили восвояси¹²⁰.

Разрядные книги молчат о каких-либо крупных передвижениях войск на границе с Литвой осенью – в начале зимы 1561 г., но в том, что они были, нет сомнений. Весной 1562 г. в Смоленске была собрана крупная группировка войск, значит, соответствующая подготовка началась еще осенью 1561 г. Зимой началось и выдвижение ратных людей к местам сбора, которое должно было завершиться до наступления весенней распутицы. Тогда же в Разрядном приказе на основании царского наказа и боярского приговора был разработан план будущей кампании, составлены как росписи ратей с перечислением их состава, воевод и ратных людей, так и наказы полковым воеводам, которые предстояло вести государевы полки против Литвы, не говоря уже о прочих мероприятиях.