Полный привод, или Километры вдоль нормальности - [4]

Где сейчас находится отец Маргарет – или Марго, как её все называли – Жак, понятное дело, не спрашивала, и ни Эшли, ни Марго о нём ни разу не упоминали. Видимо, воспоминания об этом человеке были не из разряда приятных для матери и дочери, и Жак решила не спрашивать о нём даже у дядюшки Лама.

Таким образом, избавленная от необходимости регулярно проведывать своего родственника и следить за его домом и бытом, девушка целых восемь месяцев, а может быть и больше, не показывалась в Глазго. Более того, и сейчас, будучи в отпуске, выбралась только к его окончанию.

Когда она позвонила мистеру Фортескью и сказала, что приедет, то через некоторое время ей перезвонила Эшли и заинтриговала, что в этот раз в честь её приезда устроит небольшой ужин прямо у себя в кафе. В это заведение Жак ещё ни разу не заглядывала и поэтому почувствовала предвкушение.

Глазго встретил её солнцем и теплом в противовес хмурому сегодня с утра Оксфорду, и в Жаклин еще больше укрепилось предчувствие удачной поездки.

Было около четырёх часов, когда девушка, расплатившись с таксистом, направилась к входной двери дядюшкиной квартиры – половины двухэтажного дома на двух хозяев, типичного для Шотландии – коричневый камень, с черной окантовкой по периметру, с низко расположенными, высокими, узкими окнами за каменным невысоким заборчиком с железной калиткой из прутьев. По всем этим постройкам, включая дом, вились, наверное, все виды лиановых кустарников, встречающихся в этих местах. Всё очень сильно и красиво заросло. А в общем-то, здесь всё оставалось точно так же, как и в её детстве и юности, когда племянница приезжала сюда с дядюшкой и жила здесь с ним по нескольку месяцев, пока он отдыхал и занимался обработкой собранного материала.

Дядюшка встретил её с радостью. Заметно, что соскучился. Жак не стала вручать старику, что называется, с порога, его посылку, и благоразумно умолчала о ней, боясь тут же потерять дядюшку на весь вечер. А потом и еще дня на два.

– Жак, дорогая, как я рад тебя видеть! Как хорошо, что ты снова здесь, со мной! – закричал дядюшка, только лишь распахнув дверь и шагнув за порог, и обнял племянницу. Он пытаясь взять у неё из рук чемодан, но Жак не дала и постаралась быстрее пройти внутрь.

Лавалет Фортескью ростом был не на много выше племянницы, почти весь седой, хоть в молодости он красовался блондином. Всегда довольно мелкие черты его, на самом деле, не самого красивого лица, с годами стали еще более мелкими и невыразительными. Но всю природную невзрачность уравновешивал свет из молодых глаз, который бывает только у умных, увлеченных людей.

Опекун выглядел очень даже не плохо, и девушка надеялась, что так же он себя и чувствовал. Потом, чуть позже, она планировала измерить ему давление несколько раз в течение дня и попросить посмотреть его медицинский журнал. Ожидать нареканий и жалоб на здоровье от дядюшки было бесполезно, поэтому Жаклин, предпочитала ознакомиться с мнением его врачей.

Квартира тоже не разочаровала. Везде прибрано и уютно, как и в прошлый раз. Женская рука чувствовалась здесь очень явственно и повсеместно. В квартире имелось две спальни и комната для гостей на втором этаже, и холл с кухней, кабинетом и большой кладовой – на первом. Большая кладовая, дверь которую переоборудовали для входа прямо в кабинет, а не в коридор, как при покупке, послужила решающим доводом при приобретении квартиры мистером Фортескью – эта кладовка своими размерами была призвана нанести сокрушительный удар заносчивой площади возле бывшего Форума в Риме.

Хозяин хлопотал вокруг своей гостьи, пока та выставляла гостинцы на кухне, и очень обрадовался своему любимому мясу на косточке и бутылке «Teachers».

Они поговорили об общих знакомых из Штатов и Франции, которые не забывали мистера Фортескью и периодически позванивали ему, чтобы проконсультироваться или просто узнать, как дела, и часто передавали приветы и его любимой племяннице. Дядюшка рассказал о некоторых студентах Университета в Глазго, диссертации которых он курировал на данный момент. Жак рассказала о Чарльзе и передала дядюшке от своего мужа привет.

– Тебе ведь Эшли говорила, что сегодня у неё в кафе будет вечером ужин в твою честь? – проговорил дядюшка, как только они поделились друг с другом первостепенными новостями. – Так вот. Марго заедет за нами с тобой в шесть. Осталось, кстати, двадцать минут. Я пойду переоденусь. – И поднялся с кресла.

– А я? – заморгала ошарашено Жак. – Мне ведь тоже нужно принять душ и переодеться. – Она поднялась на ноги.

– Да, пожалуйста! – воскликнул гостеприимный хозяин. – Комната для гостей и ванная в твоём распоряжении. Хотя, как по мне, так ты отлично выглядишь. – И ринулся за своими приготовлениям. Для дядюшки, как для археолога, перерывшего половину земного шара, любой человек, включая его самого, не припорошенный трёхсантиметровым слоем земли и пыли, мог смело претендовать на звание «отлично выглядящего» и преспокойно отправляться, да хоть на приём к самой Елизавете.

Гостья, прекрасно знавшая квартиру, без колебаний поднялась на второй этаж. Войдя в комнату для гостей, последнюю от лестницы, она нашла её в отличном состоянии – воздух был свежим, постель, судя по всему, тоже, везде чисто и опрятно, и девушка с воодушевлением принялась распаковывать вещи и обустраиваться.