Полный привод, или Километры вдоль нормальности - [10]

И вот-вот уже Жак готова была запаниковать и наделать глупостей, как ситуация начала разворачиваться по наилучшему для неё сценарию, и помощь пришла с неожиданной стороны.

Кто-то завёл разговор о магазинах, кажется, это была Дженни, и они с Марго наперебой начали уговаривать свою гостью пройтись с ними завтра по бутикам и рынкам, так сказать, тряхнуть стариной, а заодно и погулять по городу.

– Соглаша-а-а-айся, Жа-а-а-ак, – затянула Дженни. – Пожа-а-а-алуйста, – она сделала умоляющее лицо. – Должны же мы с Марго показать тебе Глазго. Ты здесь была давно и уже всё забыла.

– А какая завтра погода по прогнозу? – спросила сомневающаяся гостья. Она никак не могла придумать, как бы создать такие обстоятельства, при которых ей бы было проще еще раз увидеться с Александром. Девушка полагала, что он живет с Алисой, и всё гоняла в голове из угла в угол способы, как бы напроситься к ним в гости или выудить его из их дома, допустим, на визит к дядюшке. Жаклин никак не могла спрогнозировать – поможет или помешает ей в этом шопинг?

– Девочки, может быть, Жак хочет завтрашний день провести со своим дядюшкой! Не напирайте на неё! – вполне серьёзным тоном предупредила Алиса.

– Но мы ведь не на весь день, мам, – ответила за всех дочь. – После обеда мы Жак вернём, и она сможет пообщаться с мистером Фортескью.

– Ты так же сможешь прикупить и привезти что-нибудь в подарок своему мужу, – вторила ей более взрослая и дальновидная Марго.

– Марго права. Прислушайся к ней! – Дженни подпрыгнула на стуле от столь удачного, по её мнению.

Но самый удачный довод прозвучал в следующую секунду:

– Я бы мог вас подвезти, если вы не хотите таскаться с сумками и покупками. – Алекс всем корпусом развернулся к Жак, глядя на неё в упор непробиваемым взглядом своих голубых распахнутых «тюльпанов».

Глава 3 Александр

Глава 3.

Александр

«Я вышел ростом и лицом. Спасибо матери с отцом».

Высоцкий В.С.

Александр с детства был необычным.

Не то, что каким-то чудиком или странным. Почти с рождения он детством своим как следует не пользовался, поэтому детства как такового у него не получилось. Ну, то есть, оно у него произошло, конечно, но носило весьма формальный характер, поскольку с самого младенчества Алекс рос маленьким взрослым.

У него было всё как у взрослого – скупая мимика, отсутствие огонька в глазах, сдержанность в эмоциях и пониженная подвижность в моторике, во всём, включая симпатии и антипатии, мальчик старался искать личную выгоду и чётко бдел свои интересы при любых раскладах и обстоятельствах. Нет, у него, конечно же, имелись игрушки, машинки, в школе он отлично играл в футбол, занимался боксом, быстро бегал дистанции, искренне любил свою сестру и родителей; но вне и кроме этого никакого смысла в лишних телодвижениях, переживаниях и эмоциях лично для себя не видел, и заняться этой бессмыслицей считал ниже своего достоинства.

Тем не менее, в детстве Александр, как и все детки, довольно часто болел и даже иногда по неосторожности разбивал вазы. Но ведь некоторые взрослые тоже много болеют и тоже иногда по случайности разбивают вазы. Так вот, маленький Алекс и болел, как взрослый мужчина, прощаясь с жизнью на второй день насморка на фоне температуры тридцать семь и два, и разбивал вазы с лицом философа и оптимиста. Когда сын видел, как родители начинали с беспокойством на него посматривать, явно подозревая, что ребенок нездоров, он ложился на самое видное место в доме – на диван в гостиной, отворачивался от всех, фиксировал свой взгляд в одной точке и переставал реагировать на внешние раздражители. Чем в первые пару случаев такого поведения не на шутку испугал своих папу и маму. Позже, уже привыкнув к такому течению обыкновенной простуды у ребёнка, родители перестали остро реагировать, что маленького МакЛарена абсолютно не смущало, и изменять своим привычкам он совсем не собирался: только папа с мамой начинали подозревать его в нездоровье, или же он сам начинал чувствовать вялость и более сильную, чем обычно, апатию – диван, отворот, взгляд в одну точку, ноль реакции…

Александра нельзя было назвать таким уж умным, сообразительным ребёнком, раз уж он уродился таким взрослым, отнюдь. Он казался умнее других в своей серьёзности и невозмутимости, хотя некоторые взрослые считали его скорее спокойным. Ну, вот родился такой спокойный ребёнок, что тут поделаешь.

Но мальчик не всё время радовал всех своим флегматизмом. С рождения и до года Александр орал. Весь год. Он плохо спал, плохо ел, плохо отвлекался на игрушки, плохо шел на контакт со взрослыми, зато отменно орал, отлично рос и развивался физически. Когда ему отпраздновали годовщину, мама Алиса начала письмо своей подруге во Францию следующей фразой: «Здравствуй, Эстер. Александру исполнился год. Я думала, я не доживу».

Как будто почувствовав, что для начала достаточно попил крови из своих родителей, после года Алекс вдруг резко успокоился. Как выразился папа: «Взялся за ум». Ребёнка словно подменили. Он, во-первых, начал меньше плакать просто так, во-вторых, он принялся есть, спать, играть в игрушки и обратил-таки внимание на своих родителей, к неописуемой радости последних.